По-быстрому я скинул соты вниз и сунул руку обратно, нащупывая следующую порцию. За пару минут, вспоминая мультэпизод про «неправильных пчел», я разорил половину улья. С последним куском сот попросту спрыгнул с дерева. Приземлился благополучно, и даже пчелы отстали от меня, вернувшись к своему разоренному гнезду, но вот внизу меня ждал сюрприз.
Не только я оказался таким умным и падким на мед. Последний кусок сот, что я сбрасывал вниз, сейчас исчезал в пасти у здоровенного бурого медведя. С довольным видом тот дожевал мед, аккуратно выплевывая воск, мертвых или уснувших в сотах насекомых и прочий мусор, и требовательно протянул ко мне мохнатую лапу.
– Чего? – не понял я.
Мишка негромко рыкнул, приоткрывая пасть и демонстрируя набор здоровенных зубов, и потряс лапой. Еще один налоговик, елки-палки, или это уже рэкетир?
Медведю не слишком понравилось мое поведение. Он еще раз рыкнул и попытался лапой выхватить у меня медовые соты. На автомате я сделал шаг назад и уперся спиною в ствол дерева, из дупла которого только что таскал мед.
– Мохнатый, меня там девушка ждет, – попытался вразумить я животное, разговаривая с ним, как с разумным существом. – Чего тебе стоит залезть самому и достать себе меда? Я там оставил как раз больше половины сот…
По морде косолапого прошла странная гримаса, которую я готов был опознать как усмешку. «Ага, мне проще тебя туда загнать, чем самому разминаться», – говорила она.
Я предпринял еще одну попытку запугать медведя.
– У меня богатырь есть, – предупредил я бурого агрессора. – Он на таких, как ты, без ружья ходит.
Но предупреждение привело совсем не к тому результату, на который я надеялся. Секунду медведь раздумывал, а потом сделал движение, явно нацеливаясь на меня. Вот же настырное животное, тут людям есть нечего, а он последний кусок собирается отнять…
– Медведи – это не только ценная шкура, – неожиданно проговорил я, припомнив подходящую к случаю фразу из своей прошлой жизни, – но и сто – сто пятьдесят килограммов вкусного, хоть и не диетического мяса.
Страх перед опасным животным враз исчез, как только я вспомнил, ради чего полез на дерево. И тут же вылезло наружу из берлоги самодовольство. Изменившееся поведение медведь ощутил мгновенно и встал, как вкопанный, в шаге от меня.
– Кис-кис, – протянул я ему кусок сот (кто его знает, как правильно приманивать медведей?), а мысленно уже примеривался, с какого края откусывать запеченную лапу или ребрышки.
Вот только обладатель этих будущих блюд делиться ими не захотел и попятился, как и я несколькими секундами ранее. При этом он смотрел не на мед, который я протянул почти к самой его морде, а на другую руку, ухватившую рукоять меча. Очень удачно я встал у дерева, оказавшись рядом со своим оружием. М-да, как же быстро и разительно поменялись роли!