Телевизор включился в семь часов утра. В утренних новостях сообщили, что сожгли войсковую колонну в Ингушетии. Самелин вспомнил сон. Опять все началось с начала.
Позвонил домой, узнал, что все доехали благополучно. Перезвонил сестре - старший в институте, добрался нормально. Набрал номер адвоката. Ничего нового тот не сообщил. Дело вернули с доследования в суд. Его пока никто не ищет. У судьи очередной процесс, который неизвестно когда закончится. Так что осталось набраться терпения и ждать в этом вздыбившемся вокруг мире, в котором он осознавал себя просто исковерканной взрывом плотью, ћживым мертвецомЋ, лишенным значения и смысла. Он задыхался от ярости при столкновении с обществом, которое ему представлялось громадным абсурдным существом. Его преследовали приступы тошноты, когда теплой массой безликих двуногих тел на него наваливается целый мир. Все менялось и начинало существовать в каком-то ином качестве.
В армии инструктор утверждал, что можно съесть ложку дерьма, прежде чем тебя вырвет. Валерий Петрович Самелин был уверен, что все дело в ложке - у каждого она своя.
Вечером их группа, возглавляемая замполитом роты, прибыла на точку - мост через сухое русло притока реки Аргандаб. Охрана моста и участка дороги до горной седловины - единственная их обязанность на ближайшие десять дней.
Гибкая, тяжелая нить горной гряды, подвешенная на двух противоположных вершинах, классической цепной линией закрывала горизонт. К ее подножью прижался кишлак - пирамида песочного цвета, сложенная из домов-кубиков, огороженных дувалами. Пыльные проулки превращали пирамиду кишлака в хитроумную однотонную головоломку.
С седловины, пологой параболой продавленной в самом центре гряды, к мосту спускается шоссе. Параллельно бетонной ленте дороги с седловины к реке медленно течет арык. В обе стороны от него изумрудной зеленью расползаются лабиринты виноградников, аккуратные полосатые клетки бахчей, небольшие рощицы фруктовых и гранатовых садов. У моста арык перегорожен шлюзом - идеальное место для купания. Через мост каждый день идут машины в Пакистан. Туда везут виноград, арбузы, дыни, обратно - много всякой ерунды для местных кантинов. После недели засад разве такая служба не отдых?
Всю ночь они гудели с дембелями-минометчиками - здесь встречаются не для того, чтобы сразу расставаться. Собственно, минометчики и не спешили покидать этот курорт, обещая сдать пост через сутки. Но всему свое время, и утром следующего дня оно настало.
Все началось под неприличное журчание струи из пробитой под утро шальной пулей емкости для питьевой воды. Продолжилось под гулкий металлический стук - молодой забивал деревянный чопик, затыкая струю этой “бенгальской лошади”.