— Нормальный, — ответила, покраснев, Люда.
— Ну, берегите своего богатыря.
Люда пообещала беречь.
Принесли в общежитие — Матвей спал. Развернули одеяло — спал. Было в этом длящемся сне какое-то упоенное торжество. Он потрудился, явившись на свет, и теперь отдыхал. Что ж, человек в своем праве…
— Аська, ну ты и даешь, — сказала Люда, с восторгом гладя вокруг себя.
И в самом деле, пока Люда лежала в роддоме, Ася все для Матвея приготовила: кроватку, постель, пеленальный столик с двумя стопками пеленок… Над будущим изголовьем Матвея висел огромный елочный шар. Он так и лучился, раскачиваясь на длинной нити. Форточка была раскрыта, дул сквознячок — весенний, пахучий.
— Может, закрыть, простудится? — нерешительно сказала Люда.
— Ничего! Пусть закаляется, растет настоящим мужчиной.
Мужчина! Невероятно. В их женском общежитии поселился мужчина! Распеленали, чтобы проверить, и воочию убедились в его принадлежности к сильному полу. Голый, он был не так представителен, как в пеленках: красный, скорченный, посредине раздутый, вроде кувшинчика. Поторопились запеленать снова. Ни та, ни другая пеленать детей не умели. Люде показывали в роддоме, но она не усвоила. Ася оказалась проворнее и перехватила инициативу.
— Голову ему держи, голову! — паническим шепотом взывала Люда. — Так и болтается, вдруг оторвется…
— Глупости! Где ты видела, чтобы у животного сама собой оторвалась голова? — храбро отвечала Ася, на всякий случай все же придерживая мягкую, красноватую, в темном пушке головку.
В общем, увернула. Не таким щеголем, каким пришел из родильного дома, но доя первого раза приемлемо.
Матвей упорно спал. Когда пришло время кормления, разбудить его не удалось. Совали ему грудь — не брал. Зажимали нос двумя пальцами — жалобно разевал рот, но спал.
— Да жив ли? — тревожилась Люда.
— Не паникуй. Теплый, дышит, значит, жив.
Положили Матвея в кроватку, сами сели за стол, поели, выпили чаю, но без особой охоты. Матвей спал.
— Мы-то едим, он, бедный, голодный! — сокрушалась Люда.
— Ничего страшного, — отвечала Ася. — Ни одно животное не умирает с голоду в присутствии еды. Проснется, покормим.
Но и ей было не по себе. Какой-то столпник.
В дверь постучали. Явилась делегация однокурсников и вкатила коляску с подарками; выделялся огромный апельсинового цвета медведь, державший в растопыренных лапах книгу «Детское питание».
— Ой, ребята! — простонала Люда.
Сережка Кох, возглавлявший делегацию, объявил:
— Благодарности отставить, переходим к торжественной части. — Он встал в позу, простер руку и начал речь, обращаясь к Матвею: — Гражданин Величко! Мы приветствуем в вашем лице смелого нарушителя законов, возбраняющих проживание в стенах общежития непрописанных лиц, тем более противоположного пола…