— Что там? — спросил Аайю, очевидно, настороженный тишиной. Под слоем клея его голос звучал приглушенно.
— Тебе лучше не знать…
Зачем расстраивать беднягу в последние громы его жизни? Или молнии, если я все-таки решу им пожертвовать. Выбирать между собой и им не пришлось. Профессор заметил пропажу и тех, кто надумал предъявить права на нее. Прижал к губам руку в жесте удивления и раскрыл купол. Я схватила земо за волосы и втянула оборотня внутрь, попутно потянув связки на запястье.
Немного отдохнув, я вытащила из ножен кинжал и стала аккуратно надрезать клей. Он высох и превратился в подобие жевательной резинки, по крепости не уступающей подошве кирзовых сапог образца Второй мировой войны. Тогда наши бабушки и дедушки на совесть делали. Я осторожно освободила лицо Аайю, его туловище, ноги и последними — руки. Опасалась, что он ими размахивать начнет не по делу около моего лица. Но запала у оборотня не хватило. Здоровья тоже. Оно у блондина слегка пошатнулось после гонки с флауфом и выступления в роли каната. Вернее, полностью перешло в горизонтальное положение. Спина у земо перестала сгибаться.
Пока я уговаривала Аайю потерпеть боль и отдаться в мои нежные руки… Да массаж я ему сделать хотела, а он невесть что подумал, дурашка… Братишка приготовил ужин. Он разжег магический огонь и что-то на нем поджарил. Я и ушастый прекратили препирательства на тему его самочувствия, принюхались и потребовали срочно накормить нас. Профессор отмахнулся. Попросил пять громов подождать, пока не будет сервирован стол.
Брат разложил на листьях лопуха горсть коричневых дымящихся шариков и со скромной улыбкой подал нам. Я сжалилась над блондином и накормила его первым. Земо моментально умял и свою порцию и большую часть моей. Ушастый облизнулся и стал глазами вымаливать добавку, но получалось у него плохо. Лопнувшие сосуды в сочетании с красной радужной делали его похожим на вампира-рецидивиста, плачущего над могилой своей последней жертвы. Ни капли не поверив белобрысому черту, я скушала шарики, демонстративно облизнула пальцы и показала земо фигу.
— А что мы ели? — я отвлекла брата от созерцания копошащихся за куполом флауфов.
— Деликатес! — парень вздернул вверх большой палец. — В лучших забегаловках оборотней и то большая редкость, а нам, считай, без всяких усилий досталось…
Желудок нехорошо сжался. Я погладила живот по часовой стрелке, прикинула в уме так уж ли мне надо знать о происхождении ужина и решила все-таки не заморачивать голову. На голодный желудок плохо спится. Увы, у Профессора было иное мнение.