— Так что же Кокарев? — вопросом на вопрос ответил Вуль.
— Ах, да! Простите, пожалуйста. Отвлекся немного. Так вот, однажды Кокарев поделился со мной, что не то в 1924, не то в 1925 году, я уже не помню, он облюбовал в галерее Румянцевского музея несколько картин Рубенса и Рембрандта и решил завладеть ими. Он подговорил своего знакомого украсть эти картины и даже дал ему задаток. Но тот не смог проникнуть ночью в музей, помешали решетки на окнах. Вскоре картинную галерею перевели в помещение Музея изящных искусств, что осложнило выполнение задуманного. Но Кокарев не отказался от прежнего замысла. Он говорил мне, что вынашивает план кражи картин из нового хранилища. С этой целью несколько раз посетил музей, изучил там ходы и выходы, состояние охраны.
— Прошу прощения, — перебил его Вуль, — если я правильно понимаю вас, то еще в 1927 году вы были убеждены в том, что кражу картин совершил Кокарев или его соучастник?
— Нет, нет! — замахал руками Федорович. — Тогда у меня не было твердой уверенности в этом. Поэтому и не обращался в органы. К тому же Кокарев сказал мне, что его якобы кто-то опередил и теперь музей будут надежно охранять.
— Когда же ваша уверенность, как вы выразились, стала твердой? — спросил Вуль, делая пометки в блокноте.
— Совсем недавно, буквально на днях.
— В связи с чем?
— Я уже говорил, что бываю по старой дружбе у супруги Кокарева. Иногда, разумеется. Как-то, просматривая библиотеку своего бывшего приятеля, я обнаружил в одной из книг план какой-то местности. На нем был нарисован крестик. И у меня возникла мысль, что в этом месте могут быть запрятаны пропавшие картины.
— Вы сможете дать нам этот план? — спросил Вуль.
— Постараюсь снять с него копию.
— Нет, нам нужен подлинник.
— Хорошо, попытаюсь. Боюсь только, как бы жена Кокарева не стала его искать и не догадалась, что он у меня.
— Сделайте это незаметно для нее, — посоветовал Вуль.
— И если ваше предположение подтвердится, — сказал Миронов, — вас ждет денежное вознаграждение. Ведь обещание выплатить премию тому, кто укажет, где находятся картины, остается в силе? — обратился он к Вулю.
— Да, остается в силе, — подтвердил начальник МУРа.
— Дело не в деньгах, — скромно потупился Федорович. — Главное — найти бесценные шедевры. Только прошу вас не предпринимать без меня никаких действий, чтобы не спугнуть замешанных в краже.
— Разумеется, — заверил его Вуль. — Наши с вами взаимоотношения не должны привлекать внимания кого-бы то ни было.
Через два дня Федорович принес вырванный из блокнота измятый и испачканный листок бумаги с планом какой-то местности. В его правом углу стоял небольшой крестик.