От города до Фрайерс-роуд протянулась четырехполосная автострада, длиной в милю, выдолбленная в необычайной красоты скалах, располагавшихся вдоль побережья. Посередине шоссе разделяла полоса газона. На пересечении с Фрайерс-роуд полоса кончалась и автострада сужалась до трех полос. Машина Грэйвса быстро развернулась на перекрестке и остановилась, освещая обочину. Место было удобное, вдоль открытой стороны шоссе обозначился ряд белых столбиков. На шоссе было пустынно.
Часы на приборной панели показывали без десяти десять. Я махнул рукой Берту и Алану и проехал мимо до поворота на дорогу к югу, примерно в миле от того места, где они остановились.
В двухстах метрах от поворота я увидел место, подходящее для стоянки. Развернувшись, я остановился с выключенными фарами. Было без семи десять. Если все пойдет точно по плану, то машина с выкупом минует меня через десять минут.
Туман сгустился, поднимаясь от берега серыми волнами. За балюстрадой внизу плескалось море. В две минуты десятого за поворотом вынырнули фары машины, едущей от Фрайер-роуд. Проезжая мимо меня, она издала короткий рык и свернула на левую обочину у шоссе. Я не разглядел ни ее цвета, ни формы, лишь услышал визг колес. Манера вождения машины показалась мне знакомой.
Не включая фар, я проехал вдоль обочины до боковой дороги. Не успел я свернуть с нее, как услышал скрежет тормозов, звук выстрела и шум мотора, набиравшего обороты.
Боковая дорога осветилась рассеянным белым светом. Я остановился перед самым поворотом. Какой-то автомобиль выехал с боковой дороги и свернул передо мной к Лос-Анджелесу.
Машина была открытая, длинная, кремового цвета. Через запотевшее боковое стекло я не смог разглядеть водителя, но мне показалось, будто я уже видел эту темную копну женских волос. Я не собирался преследовать ее.
Включив противотуманные фары, я свернул на боковую дорогу. Метрах в двухстах от главного шоссе стояла машина, два ее колеса находились в кювете. Это был черный лимузин довоенного выпуска. Двигатель автомобиля работал, фары светились.
Я взглянул на номер машины — шестьдесят два восемьсот девяносто пять. Затем я открыл дверцу левой рукой, держа пистолет в правой.
Маленький человек стал медленно клониться в мою сторону, уставившись в туман мертвыми глазами. Я едва успел его подхватить. Воспоминание о нем не покидало меня почти сутки.