Однажды Макс поцеловал ее по-настоящему, они сидели втроем в пивном саду, с ним была отвратительная подружка, которую он задумал уязвить этим поцелуем. Он перегнулся через стол, взял в руки Ритину голову и поцеловал долгим и крепким поцелуем только лишь для того, чтобы разозлить свою подружку, но Ритино сердце забилось, и это ей понравилось.
Иногда они гуляли вдоль Рейна и рассказывали друг другу о себе такие вещи, которых никто не знал; они смотрели на корабли и чувствовали себя хорошо и легко. Все-таки это была любовь. Но без постели. Он не понял и написал ей это письмо. Дома Рита приготовила собаке корм из мяса, овощей, овсяных хлопьев и положила голову на письмо, лежавшее перед ней на столе. Вошел муж и пощупал ее лоб. «Заболела? — спросил он, и: — Температура?» «Нет», — сказала Рита, широко раскрыла окно и выпустила свою любовь. «Эта весна — весна распахнутых окон», — сказала она мужу, но он раскурил трубку и опять принялся за работу.
Через полгода она нашла в почтовом ящике конверт, надписанный тем же красивым почерком. «Рита, — писал он, — ты знаешь меня, я слишком быстрый, слишком горячий, слишком нетерпеливый. Конечно, ничто не прошло. Напиши скорее, твой Макс».
И в тот же вечер она написала Ильзе, что эта весна — весна распахнутых окон и туда вылетает все, что уже давно пропылилось и еле-еле живо, «как, собственно, и наша дружба, дорогая Ильзе, которая никогда не была дружбой, прощай, Рита». И только два или три года спустя она решилась опять заглянуть в пивную, и Лиза сказала: «Ты могла бы и раньше приходить совершенно спокойно, твой Макс здесь больше не бывает. Он женился и здорово растолстел, и знаешь, у него двое детей». Она постучала себе пальцем по лбу и нацедила Рите пива. Том Уэйтс пел «Heartattack and vine»,[16] а Лиза рассказала, что калека теперь сидит в инвалидном кресле и еду ему ставят на колени, а вниз он спускается только с чьей-нибудь помощью. Пит действительно выпрыгнул с двенадцатого этажа, а маленький поэт наконец-то лег на лечение, Маша уехала с каким-то типом на Ибицу, предполагают, что у нее СПИД, но никто не знает точно, а музыкант-экспериментатор играет теперь вместе с Брайаном Эно и наконец добился успеха.
За угловым столиком сидел музыкант-эгоцентрик, который сказал: «Привет, Рита, я рассказывал тебе, как я объяснил бразильцам, что такое танго?»
И Рита ответила: «Нет, расскажи».
Дорогой Альбан,
я теперь в Вене, где лютует январь, потому что мне захотелось убежать от тебя как можно дальше. Ты не сможешь найти меня и вновь околдовать своими светлыми глазами, своими длинными волосами и своей самоуверенной юностью. Рядом со мной злой, старый, печальный город, и я тоже злая, старая, печальная женщина, которая хотела бы обрести покой вдали от таких прелестных созданий, как ты.