— Идут! — Закричал с могучей ели дозорный.
— Подержи, — Поводья полетели в воеводу. Князь снял с пояса меч, подтянул портки и рысью начал карабкаться на дерево.
С юга накатывала черная волна, грозя захлестнуть, накрыть с головой.
— Вот и почернел снег, мать его за ногу да башкой об сосну… — Отряхивая кору с липких ладоней, выругался князь.
— Вот от кого правнучек мой тугодумный слов пакостных нахватался! — проревел кто-то у подножья дерева. Владыка многих земель и вод чуть не сверзился с могучей ветки. Тут же, не заботясь о сбережении одежи, соскользнул вниз. И встал рядом с седовласым стариком, больше похожим на тысячелетний дуб, по неведомой прихоти Богов обретший человеческий облик…
— Пришел, Старик?
— Если не веришь глазам, выколи их к бесам и иди в пещеру — истину искать. Пришел. И ребят привел, — хмурый глава ведунов задумчиво теребил обереги, больше схожие со связкой кистеней. — Все готовы?
— Сам знаешь, когда время к Ящеру идти, не надышишься.
— Да тебе и в пещеру идти не нужно, и так мудрый стал не по заслугам, скоро забудешь, с какой ноги ход утренний начинать надо.
— Не забуду! — радостно ответил князь. Вот странное дело… Ребенком он себя ощущал только рядом с седым великаном Хоривом, давно ушедшим в Вирий, отцом и со Стариком.
— От и молодец, что память хорошая! — Старик был ворчлив, как и подобает. Но в то же время добр и отходчив.
— Пришли? — неведомо как, но рядом с князем и Стариком вдруг оказался Белояр. Мало кто мог бы узнать старшего среди киевских ведунов в воине, словно облитом чешуей панциря. Опоясанный мечом, в шлеме с бармицей…
— У меня тоже память хорошая! — немного обиженно ответил Старик. — Союзничков ваших встретил. Ргых, покажись дурням!
— Ргых! — ответило пустое место. Уже не пустое — соткалась из воздуха исполинская фигура, величиной с доброго медведя. Даже выше в холке будет. Косматая седая шерсть, клыки из пасти торчат. Но фигура почти людская. И глаза. Человеческие. Честные. И умные, внимательно вглядывающиеся в самую суть княжего нутра…
Князя в который раз передернуло от той внимательности. А страхолюдный Ргых довольно оскалился. И протянул могучую лапу, здороваясь. Не боящийся, ни печенегов, ни ромеев, ни самого Ящера, князь с опаской пожал неохватную одной рукой ладонь…
Пророкотал глухой тихий бас:
— Ргых пришел. Алмасты помогут, Олег-друг!
Легкая улыбка коснулась тонких губ Старика. Все получалось…
* * *
Зрительная труба, взятая добычей в горячей схватке на просторах Хазарии, приблизила дальний берег… Все конные, брони кожаные, с нашитыми пластинами, легкие сабли, роговые луки… — Это сколько же животины извели, изверги. И только ведь передовые отряды. Тяжелая конница, под чьими копытами сотрясается Мать — Сыра Земля, подойдет чуть погодя….