Никто ничего не приказывал. Никто ни о чем не просил. Но когда колонна пересекла поляну, все пятеро дружно остановились, посмотрели друг на друга, и отдали директору, остервенело жующему чубук старой трубки, свои «сидоры» с остатками продуктов.
— Идите, — сказал старшина Стеценко. — Мы догоним. Чуть позже.
Директор понимающе кивнул, осторожно снял с плеч маленькую девочку, и закинул за спину сразу три вещмешка. А девочка подошла к молоденькому бойцу с не по годам седыми волосами и тихо пролепетала.
— Ты придешь, диду? Ладно?
— Я приду. Побью немцев и догоню, — ответил тот, — не бойся, маленькая.
И они остались впятером. Выбирать место для боя. Последнего боя.
— Любое хорошее дело начинается с перекура, — сказал мудрый старшина. — Заодно скажите, какие мысли есть. Да не крутите, папирос целая пачка. Чего их беречь, с собой один черт не заберем.
Дружно задымили, разобрав угощение.
— Что делать в общем, думаю, и дураку понятно, — выпустил клуб табачного дыма старшина, потушил тлеющий окурок о подошву сапога и засунул поглубже под дерн.
— А дураков среди нас нет, — согласился «диду». — В Уставе все написано, чего выдумывать?
— Эт ты верно, товарищ Рысенок, сказал, — хмыкнул Стеценко. — Вот и будем действовать по науке. С переменой позиций и отходом на заранее подготовленные. А если кто, — сержант сунул кулак под нос рядовому Тевзадзе, — решит, что он тут самый джигит, и кинется в лобовую — лично задницу прострелю. И будет не герой, а чудак на букву «мы» с простреленной задницей.
Оскорбленный в лучших чувствах Гиви побледнел, но возражать не стал. Водился грех такой за ним, чего уж скрывать, любил пафосно погеройствовать…
И пограничники разошлись готовиться к бою, в котором надеялись не выжить, а лишь забрать с собой как можно больше врагов. В идеале — столько, чтобы оставшиеся не решились продолжать преследование.
Под прикрытием удачно упавшего дерева, бессильно растопырившего могучие корни, установил трофейный пулемет Серега Алдонин, немногословный слесарь из Челябинска, помянув незлым матерным словом немецкий разъезд, так вовремя и удачно остановивший свой мотоцикл и снабдивших его хорошим оружием…
Пристроился за второго номера Яшка Любецкий, чистокровный одессит, как обычно, напевающий под нос какие-то куплеты, и весело подмигивающий то ли белорусским лесам, то ли самой Костлявой…
Рядком выложил перед собой гранаты Гиви Тевзадзе, пастух из Читахиви, прикидывая, как использовать пращу, доисторическое оружие, которое кидает гранаты намного дальше, но которым не так просто пользоваться в густом кустарнике.