Так, в раздумьях, Гарпаг дошёл до своего шатра. Все воины уже спали, оглашая степь храпом. Тлели догоревшие костры, выпуская в ночное небо снопы искр. Дозорные едва угадывались среди ночной тьмы, и Гарпаг знал, что они не спят, а чутко сторожат уснувших воинов. Вся эта картина была до боли знакома Гарпагу с детства. Она напомнила ему то время когда он, молодой, вместе с Камбизом, отцом Кира, по приказу царя Астиага, ходил в набеги на соседние государства и возвращался обратно, увешанный добычей.
Он решил не заходить в шатёр, а провести эту ночь под открытым небом. Гарпаг лёг у ближайшего костра, подложив под голову свёрнутый халат. Охрана неслышно расположилась вокруг, оберегая сон хозяина.
Гарпаг прикрыл усталые веки, но сон не шёл и он так и пролежал до утра, не сомкнув глаз.
Ещё только рассвет посеребрил верхушки дальних сопок, а Гарпаг с сотней воинов уже выехал в сторону скифских кочевий. Рядом с ним, в повозке, запряжённой двумя мулами, ехало два вавилонянина. Они не первый год вели менную торговлю с кочевыми народами на той стороне Аракса, знали многих скифских вождей, а также их царицу Томирис. И к тому же неплохо изъяснялись на их языке. Поэтому в деле сватовства они могли сослужить хорошую службу…
Ближе к обеду войско снялось с привала и неторопливо потекло в сторону Аракса. Царь не торопил воинов. Семь дней надо посольству чтобы выполнить свою миссию и вернуться назад. К тому времени, когда он получит ответ, его тысячи уже будут стоять на берегах великой реки, наводя страх на кочевников. А чем больше страха, тем более сговорчивыми они будут.
В четвертый месяц Тиштрия (Тиштрия – июль. Назван так по имени Небесного Всадника, отгоняющего от земли тьму, засуху и смерть, дарующего полям живительную влагу), передовые отряды упёрлись в водную гладь и остановились. Следом стали подходить всё новые и новые полки и постепенно весь берег, на протяжении многих тысяч локтей в обе стороны, был заполнен воинами. Безлюдная до этого местность стала напоминать гигантский муравейник. Царю поставили шатёр на некотором отдаление от реки, на возвышенности, чтобы он, с высоты, мог оглядывать своё воинство и теряющийся в дымке противоположный берег. Враждебный или дружественный. Всё зависело от того, с какими вестями прибудет обратно посольство, возглавляемое Гарпагом.
Царь смотрел на тёмные воды Аракса и думал, что такую водную преграду ему преодолевать ещё не приходилось. Если скифская царица ему откажет, то он много положит воинов, прежде чем ступит на другой берег. Кир послал воинов найти людей, которые жили на этой реке из поколения в поколение, и знали её достаточно хорошо, чтобы поведать об этом царю. И вот что он узнал: Река Аракс берет начало в Матиенских горах, откуда течет и Гинд, такая же великая река. Аракс извивается, образуя 40 рукавов, из которых все, кроме одного, теряются в болотах и топях. На этих берегах обитают люди, питающиеся сырой рыбой и обычно носящие одежду из тюленьих шкур. А одно единственное устье Аракса течет по открытой местности, впадая в Каспийское море. Это всё что смог рассказать трясущийся от страха старик из скифского племени рыбоедов.