— Ну не скажи! Не все одинаковы! — не согласился Александр.
— Кто чаю желает, кофе?! — заглянула в купе проводница. И приметив, что Александр кивнул, вошла. — Чай или кофе будете?
— Кофе!
— Стакана хватит?
— Конечно, — выложил деньги.
— А ваши попутчики где?
— Кто ж их знает! Может, курят в тамбуре.
— Скучно вам? Всплошную мужская компания подобралась. Скоро Ростов. Может, подселить к вам какую-нибудь деваху. Ваш верхний сосед в Ростове выходит. Все веселее будет.
— Нет, не надо! — наотрез отказался Потапов. И проводница обронила уходя:
— Счастливая ваша жена…
— Счастливая? Вряд ли! — подумалось Сашке. И вспомнилась Люся…
В первый год их совместной жизни улыбка не сходила с ее лица. Она была счастлива. Они любили друг друга безотчетно и светло. Они верили друг другу и жили на одном дыхании. Но не мог он рассказывать жене о своей работе. Щадил ее покой и нервы. А она чувствовала, что Сашка не хочет делиться, не доверяет или скрывает что-то. Вот тогда и прорезали высокий лоб жены первые робкие складки, горестные, как безотчетный страх по ночам. Она гнала его, а он душил… А тут некстати заметила порез на руке мужа. Спросила — отмахнулся. Ответил, что не помнит, а значит, случайно где-то задел. Она, как врач, сразу определила: порез от ножа. И здесь, выше локтя, случайным не мог быть.
Сашка даже рассердился на повторный вопрос жены. Ну не мог он ей сказать, что достал его ножом контрабандист при задержании. А на следующий день родственники «муллов» подкараулили Александра, возвращавшегося с работы. Едва отбился от них. Силы были слишком неравными. Их — семеро.
Когда Потапов вернулся домой, Люся сразу почувствовала неладное. А потом приметила на плече громадный синяк.
— Поскользнулся и упал. Ты не обращай внимания. Мне с детства не везло. Весь в синяках и шишках ходил. Добро бы дрался. Так нет! Учился по деревьям и заборам лазить, да чтобы быстрее всех других. Вот и платился ободранными коленями и задницей. Они у меня до конца школы не зажили, — попытался перевести разговор на другую тему.
— С какого забора в этот раз слетел? Чувствуется, булыжник был тяжелый.
Потапов даже вздрогнул. Жена попала, что называется, в самое «яблочко». Ему и впрямь досталось по плечу булыжником. Не сумел увернуться, поздно приметил. А жена, поняв, что правду не узнает, вздохнула тяжко. В эту ночь она ворочалась в постели до утра.
А еще через год заметил Сашка первую седину в волосах жены.
— Папа! Мама всю ночь тебя у окна ждала. Плакала, — проговорилась дочка.
— Аленка, милая, я на дежурстве был. На работе.