С самого утра намотавшись по дому, она выходила к бабам, сидевшим на скамейках, и, подбоченясь, горланила на всю улицу, понося зятя на чем свет стоит:
— Нахлебник! Дармоед! Гнида подштанная! Работать не хочет! А как жрать, так за ушами трещит. А работать — не дозовешься. Налопается, что боров, и на диване отлеживается. А мне говорит: «После обеда вредно работать. Надо, чтобы еда переварилась в желудке. Иначе заворот кишок может случиться. А здоровье беречь нужно. Оно одно на всю жизнь дано. Это вам, как старухе, знать надо». Ну я послушала и тоже легла. До самой ночи. Думаю, нехай тот хряк сам себе жрать приготовит, подаст, погладит и за собой постирает. Так он, ишак шелудивый, к матери смотался вечером. А дочка и внуки на нашей шее остались. Пришлось вставать и чертоломить снова! Но уже всей оравой! Этот пес аж через три дня объявился. И враз за стол. Я ему — ни шиша. Легла и все тут. Отдыхаю после обеда, как он советовал. Он покрутился у пустого стола, как муха возле сухого говна, и опять к матери настропалился. Мне того и надо. Решила дочку от него отнять, чтобы отвыкла. Внучат к деду приучать стала, чтоб не пошли в отца. Ну, прошла неделя, вторая кончается. Нету Кешки. Дочка ночами в подушку ревет. Обидно ей. Что цветущие годы свела на идиота. Я ей воспретила звонить, ходит» к свекрухе, мириться с обалдуем. Пообещала сама внучат растить. Дочке велела наряжаться, за собой следить, поступить на работу или учебу. Она и послушалась. Устроилась на почте. Оператором. Почту сортирует. Заодно засела за учебники. Уже месяц так вот прошел. Ни женой, ни вдовой моя девочка мается. На детей гад ни копейки не дал. И только я собралась сходить к свахе про алименты поговорить, глядь, мильтон на порог взошел. Испугалась я до смерти. Навроде ничего плохого не утворила, а зачем в дом мент пришел? Открываю двери, глядь, а это Кешка стоит и лыбится: «Ну что, теща, напустила в штаны со страху? — спрашивает меня. А я уже опомнилась и говорю ему: «Рядись хоть в генерала! Для меня ты как был говном, так и остался».
— Ой, Евдокия, не груби с ним нынче. Он хоть и говно, но уже при власти. Всякую пакость утворить может. Не узнаешь, с какой стороны подсунет. Остерегайся его нынче. На добрые отношения они не гожи. А вот на зло — гораздые! — предупредила Дусю соседка.
— А мне плевать на него! Бояться нечего! Живем как все! Не убиваем. Не воруем! Работаем, как проклятые, света не видим. На чужие харчи не заримся!
— Так что же дальше было? Накормила ты Кешку?
— Принес денег детям? — спрашивали любопытные соседки.