— Наше было поставлено в известность. Но у нас свое задание имелось. Вы не пошли на контакт! — горячился Вадим.
— Погодите оба. Давайте спокойно поговорим, — предложил Потапов.
— Когда вы впервые заглянули под ковер и увидели нишу? — спросил Вадим.
— Недели две назад.
— После первого обыска вы опечатывали квартиру Карпова?
— Естественно.
— Была ли повреждена опечатка?
— Нет.
— Когда провели первый обыск?
— На второй день, вернее, когда мне поручили это дело.
— Вы не приметили, что до вас в квартире побывали с обыском?
— Там был беспорядок. Но сказать, что это был обыск, не решаюсь.
— А зря! Вас опередили!
— Но кто? — удивился следователь.
— Тот, кого хотели мы задержать. Но коли не удалось, предполагать не имеем права. Вы отказались от нашей помощи. А именно в те два дня мы сумели бы установить убийцу, вы — получили бы коллекцию. Теперь мы все столкнемся с бандой киллеров. Она не станет долго ждать и скоро заявит о себе, — сказал Вадим.
— Вы кого-либо конкретного знаете?
— Знать — это быть уверенным. Мы хотели устроить ловушку в квартире Карпова. И вот тогда бы убедились наверняка…
Они говорили долго. Разговор из раздражительного перешел в спокойное русло.
— Я уже много раз бывал в притоне и расспрашивал женщин о тех двоих, сбежавших после убийства. Но однозначно описать их внешность не смогла ни одна. Испугались. Старались не смотреть, — рассказывал следователь.
— А задержанный кем был убит? — поинтересовался Вадим.
— Киселев рванулся к машине, уходившей с территории изолятора. И уже вцепился в борт, подтягивался, чтобы заскочить в кузов. Охранник приметил. Дал очередь. И все на том…
— Почему не по ногам, почему убил?
— Испугался, что сбежит Киселев. Солдат-первогодок. Не хотел вместо Киселева в зону попасть.
— Кто-нибудь Киселевым интересовался? Спрашивали о нем?
— Нет. Ведь он бомж. Безработный, семьи не имел. Скитался по чердакам и подъездам, по дачам. Кто таким станет интересоваться? Я, честно говоря, верил, что он не убивал, случайно оказался втянутым в эту историю, — признался следователь.
— Ошибаетесь. Наши городские бомжи не побегут из изолятора. Они лезут туда! Там баланда каждый день. Имеется крыша над головой. Не замерзнет от холода. Если заболеет — вылечат. Зачем бежать? В изоляторе или в зоне — бомжам рай! Им воля слишком дорогой ценой отливается. А там — без забот. Вот и думайте, был ли бомжем Киселев, если рвался на волю, в никуда? — посеял зерно сомнения Соколов.
— Но в розыск никто не подал. Документов при нем не было.
— Но бомжи не растут на улицах. Они откуда-то берутся. Стоило установить его личность.