Однако ответила решительным «нет», когда ее спросили: известно ли ей, что ее муж был схвачен и заключен в тюрьму в Саламанке, что он сожительствовал с какой-то потаскухой на юге Франции, известно ли ей, кто является настоящим отцом ее детей, не поддерживает ли она отношения с Британской империей, не пыталась ли она сбежать в Россию для воссоединения со своим мужем, который — большая шишка в Красной армии.
Допрос, вопросы-ответы, которые бесконечно, снова и снова повторялись в произвольном порядке, — все это оборвалось самым неожиданным образом, когда на пороге кухни появился полицейский, проводивший обыск дома. Полицейский тащил за ухо Лоренсо. Мальчик шел босиком на цыпочках, словно хотел взлететь, оторваться от земли, лишь бы немного унять боль.
— Оставь моего сына в покое! — крикнула Элена и бросилась к сыну, пытаясь подхватить его на руки.
Начиная с этого момента допрос пошел по другому руслу — превратился в некое подобие игры между четырьмя полицейскими и Эленой, игры, полной сальных, грязных намеков, шуток и оскорблений, непристойностей и безнаказанной наглости. И все это небрежно, мимоходом, пока из шкафов на пол летели книги, одежда, посуда, игрушки Лоренсо — все, что попадалось под руку.
И все же, несмотря на то что в спальне Элены ищейки пробыли довольно долго, вслух рассуждая о блаженстве, которое может подарить ей кровать, если, конечно, она настоящая женщина, они так и не смогли обнаружить под большими деревянными четками дверные петли, на которых крепятся створки шкафа, а за ними — раздавленный горем униженный человек, едва сдерживающий рыдания.
Да, падре, истинная правда, что мне нравилось наблюдать, как она плывет в потоке людей, движется грациозно и скромно. Идет домой, и ее походка — походка уверенной, деловой женщины. Дважды мне удалось попасться ей на глаза, и я позволил себе пригласить ее в кафе. Мы сидели на открытой террасе, нам подавали ячменный кофе с молоком, бисквит и марципаны. Мои напряженные размышления находили отзвук в ее душе. Все казалось гармоничным. Мы были словно два ангела на горних хорах. Ни в чем мы не похожи друг на друга, и именно это стало залогом нашей гармонии. Я размышлял, а она чувствовала, я анализировал, а она страдала от потрясений, которые время обрушивает на живого человека.
Мужчина размышляет, прилагает усилия, чтобы мысль, родившаяся в голове, отыскала путь в сердце, где у мужчины вместилище жизненной силы. А женщина мыслит сердцем ради того, чтобы природный инстинкт осветился светом разума. Сейчас я понимаю: ее способы постигать истину, так же как и высказывать ее, отличались от моих. Я попытался расшифровать ее тайный код. Она постаралась убедить меня в своей простодушной наивности. Если мужчине соответствуют величественные, грандиозные созвучия, женщине, напротив,