Элджи прерывающимся голосом шепнул в самое ухо:
— Их же было четверо. Пуффендуйцев.
— Сам знаю, – ответил Том заворожено, не имея сил даже разозлиться. – Пока с тобой возился, трое уже испарились.
Том с великой осторожностью вышел на свет, глаза резануло острой болью, мгновенно зажмурился. У дальнего края гобелена, возле которого исчез пуффендуец, была неприметная дверь, серая, в тон каменным стенам. Такие имелись на всех этажах. Том даже не стал приближаться, разочарованно простонал.
— Туалет для мальчиков, – догадался Элджи.
— Не судьба, – вздохнул Том философски. А не оставить ли все как есть, пронеслась в голове шальная мысль, тут же затерялась среди прочих. Покорность быстро сменилась раздражением, прорычал зло: – А все из‑за тебя, мой нерасторопный друг.
Элджи насупился, носком ботинка виновато поковырял пол.
— А почему бы нам ни дождаться этого мальчика и напрямую не спросить, где находится Общая гостиная Пуффендуя?
— Элджи, ты болван?
Неожиданный вопрос поставил Элджи в тупик, лоб наморщился со всей серьезностью, на какую оказался способен.
— Не знаю. Сенектус частенько задает этот же вопрос. А я думаю…
Том в предостерегающем жесте вскинул ладони.
— Нет, только не думай. Что угодно, только не думай. Не сегодня, хорошо?
Элджи втянул голову в плечи, шумно засопел, в эту минуту напоминая рассерженного ежа.
— Что теперь?
— Обратно. Туда, где пуффендуйцы разделились. Вот теперь не смей отставать!
Последние слова прозвучали как угроза, Элджи ошалело хлопнул ресницами. Том со странной радостью вновь метнулся в темноту, намереваясь отыскать пропущенный поворот, левая ладонь скользила по холодной стене. Том уже решил, что поворот находится в противоположной стене, когда вдруг под пальцами оказалась пустота, не удержавшись на ногах, он с глухим стуком повалился.
— Том, что с тобой? – донеслось беспокойное.
— Люмос.
В небольшом клочке света Том разглядел бледное лицо Элджи, а затем потолок и стены потерянного коридора.
— Где‑то здесь… – прошептал Том в предвкушении. – Элджи, видишь что‑нибудь подозрительное?
— Дверь.
Том поспешно вскочил, между делом отряхивая мантию, приблизился к обомлевшему Элджи.
— Какая дверь?
— Открытая.
Элджи указывал на тонкую полоску света, что иногда становилась чуточку шире, и тогда через нее проникал прохладный ветер с запахами октябрьской ночи, давно проржавевшие петли при этом тихо поскрипывали. Том, превозмогая оцепенение, запахнул мантию, шагнул вперед: коридор оказался до боли знакомым тупиком, где не было ничего кроме старой слегка покосившейся двери.