В дверях библиотеки возник улыбчивый конопатый паренек, сразу направился к его столу, Том нахмурился, с трудом припоминая имя. Они не виделись ровно столько, сколько длились каникулы, но Том за это время успел многое, а потому было ощущение, что прошел ни один год.
Он встал из‑за стола, чтобы чем‑нибудь занять руки, взял стопу уже прочитанных книг, чуть улыбнулся Антонину, который на ходу распахнул объятья.
— Том, дружище!.. Так и знал, что ты здесь. А собственно где же тебе еще быть? Представляешь, Элджи покалечился.
— Я это давно заметил, – ответил Том буднично, продолжая расставлять книги на полке.
Антонин в шаге от него застыл с разведенными в стороны руками, моргнул непонимающе.
— Да, не–е-ет… я не о его голове. Роняли его, конечно, в младенчестве, но на этот раз он сам, из саней вывалился. Хр–ряснулся как рыба об лед.
Тут Антонин продемонстрировал падение Элджи красноречивым жестом, скорчил забавную рожицу. Том закусил губу, чтобы не улыбнуться, скорее для поддержания шутливого разговора, нежели из интереса, спросил:
— Опять головой?
Антонин фыркнул, небрежно присел на стол.
— Нет, на этот раз рукой. Я толком‑то и не вникал… легкий перелом, кажется, но мадам Кохен сказала, что жить будет.
— Отрадно, – вздохнул Том, сосредоточенно оглядел стеллаж. – Так, вторая полка, пятнадцатая слева…
Перо на пергаменте послушно записало эти слова, брови Антонина удивленно приподнялись.
— Это что?
— Отмечаю, где остановился.
— Что?
Том внимательно оглядел Антонина, спросил прищурившись:
— Ты случаем сам с саней не падал?.. Отмечаю, чтобы не запутаться. Я веду учет стеллажей и полок первого яруса, книги с которых я уже прочел.
Антонин оглядел немалый ряд стеллажей по левую руку от Тома, шумно сглотнул.
— Эти, я так понял, ты уже прочел?
— Верно, понял, – кивнул Том, глянул на стеллажи справа, констатировал: – Осталось чуть меньше половины. Надеюсь, к концу февраля закончу.
Левый глаз Антонина нервно задергался, посмотрел на Тома как на умалишенного, спросил осторожно:
— А потом… что?
— Потом примусь за второй книжный ярус.
— А почему не сейчас… ну, сразу за второй?
— Всему свое время.
Видимых границ или ограждений между библиотечными ярусами никогда не было. Том сам их воздвиг, твердо решил, что не ступит на второй, пока не перечитает все книги на первом ярусе.
Колени Антонин подогнулись, на ощупь нашел пальцами табурет, пододвинул под себя и замедленно сел, с открытым ртом уставился на Тома.
— Не–е-ет, – выдохнул он несколько минут спустя, когда голос к нему вернулся, – нельзя тебя одного надолго оставлять. Совсем пропадешь. Ты имя‑то хоть свое помнишь?