Глаза Ральфа искали ее взгляда, похоже, он никак не мог найти подходящего слова. Этель в недоумении смотрела на него.
— Ты жена моего брата, — наконец произнес он каким-то странным голосом, как будто напоминая об этом самому себе. — И наш дом — это твой дом.
— Спасибо, — ответила Этель, считая разговор оконченным, едва сдерживая слезы. Она высвободила руку из ладони Ральфа и побежала вверх по лестнице в спальню. Здесь она бросилась на кровать и заплакала, как ребенок, уткнувшись в подушку.
Она оплакивала гибель своей мечты, ничего у них с Артуром не получится. Не будет ни детей, ни настоящей семьи. Впереди только концерты, записи концертов, церемонии вручения наград — и все это время он будет где-то очень далеко.
Ральф прекрасно представлял себе все это с самого начала, еще тогда, когда впервые встретился с Этель. И он пытался предупредить ее об этом. Но она была либо слишком горда, либо глупа, чтобы прислушаться к его словам. А теперь слишком поздно. Проведя так немного времени с Артуром, она должна всю жизнь сожалеть об этом. И это все, что ей осталось. Все, что ждет ее в будущем.
Неужели она не заслуживала чего-нибудь лучшего?..
Мысли о прошлом не покидали Этель и в поезде. Все-таки она поехала в Корнуолл. Ральф уговорил ее сопровождать Фредди. Занятый организацией похорон, он сам не смог приехать за ними в Лондон, и, конечно, она не могла отпустить дочь так далеко одну.
— Мама. — Нетерпеливый голос Фредерики вернул Этель к действительности. — Могу я взять бутылочку кока-колы из буфета? — Фредди, по-видимому, уже не первый раз задавала этот вопрос и с испугом смотрела на мать, уставившуюся в пространство.
— Да, конечно. — Этель порылась в сумочке, нашла пятьдесят пенсов и с улыбкой наблюдала, как дочь побежала по коридору вагона.
Церемония должна была состояться на следующий день утром. Этель решила, что она останется в гостинице, а Фредди тем временем отправится с дядей в церковь. После службы они сразу же вернутся в Лондон вечерним поездом. Фредерика просила остаться в Корнуолле на несколько дней. Она говорила, что Ральф приглашал их, но Этель сомневалась, что это так. Более вероятно, что девочка сама напросилась, а Макартур просто не стал возражать.
Но даже если он в самом деле приглашал их, ни о какой задержке в этих местах и речи быть не может.
Заканчивалась еще одна глава ее жизни. Элизабет Макартур умерла, а теперь вот и Артур, остался только Ральф, который помнил ее молоденькой, слабой и глупой девушкой. Но, собственно, ведь и с ним отношения давно прерваны и вряд ли когда-нибудь возобновятся.