Послышался характерный стук дверей, означавший появление в доме Фредерики, двенадцатилетней дочери Этель. Через несколько секунд она будет здесь и придется сказать ей то, что сама Этель узнала утром и о чем уже несколько раз сообщал бесстрастный голос диктора радио: Артур Макартур, бывший муж Этель и отец Фредди, погиб в автомобильной катастрофе.
Этель вытерла слезы и постаралась взять себя в руки. Реакцию дочери предсказать заранее было невозможно. Фредди мало знала отца и редко с ним виделась, поскольку Этель и Артур развелись еще до ее рождения.
— Что случилось? Ты плакала? — пристально, ожидая ответа, на Этель смотрели широко распахнутые синие глаза дочери.
— Нет… Ну, немножко, — пробормотала она бессвязно, — дело в том, что… твой отец.
— Мой отец? Он умер? — выкрикнула Фредди, непостижимым образом угадав правду. У Этель перехватило дыхание, и, пока она искала подходящие слова, дочь все поняла по ее лицу и, в отчаянии закачав головой, попятилась от матери.
— Фредди, девочка моя, — Этель протянула руку к дочери, но та продолжала пятиться, — понимаешь, автокатастрофа… Подробности я не знаю. Передавали по радио…
— Не жди, что я буду плакать! — Фредди почти кричала на нее. — Просто не буду плакать… Не буду — и все.
И повернувшись, выбежала из комнаты.
Этель пошла за ней. Фредерика лежала в своей комнате на постели лицом вниз и горько рыдала.
Этель присела рядом и начала поглаживать ее плечо. Фредди ее единственный родной человек на всей Земле. И в ней текла кровь Макартуров — семьи, которая принесла Этель столько горя, о которой она с большим удовольствием забыла бы навсегда, если бы могла, и с которой так крепко, навсегда связана фактом существования этой хрупкой девочки.
Почему-то Этель вспомнился тот день, когда она впервые познакомилась с младшим братом Артура — Ральфом Макартуром.
Артур пригласил его на ленч, чтобы познакомить со своей невестой. Ральф жил в графстве Корнуолл и поэтому приехал поздно. Они с Артуром уже заняли столик в глубине ресторана и не заметили, как он подошел к ним.
Этель встрепенулась, когда Ральф внезапно появился у их столика. Он был гораздо выше и плотнее брата, и тот, кто не знал, наверняка подумал бы, что старший — именно он.
Темные волосы и серо-стальные глаза усиливали это впечатление.
Братья совершенно не походили друг на друга. Тридцатипятилетнему Артуру при его светлых волосах, мальчишеском выражении лица и стройной фигуре никак нельзя было дать больше двадцати пяти. И разница в семнадцать лет между ним и Этель была совершенно незаметна.