Но в промежутках Этель изнывала от одиночества. Свекровь пыталась помочь ей, но Этель была слишком молода, чтобы увлечься игрой в бридж, в гости она не ходила, а посещать дискотеки считала непозволительным для замужней женщины. Она помогала вести домашнее хозяйство и проводила время в основном сидя у окна, читая и любуясь чудесным ландшафтом. Иногда взбиралась на скалы в надежде, что чистый воздух и морской пейзаж помогут ей отвлечься от мрачных мыслей. Такова была жизнь, и ей казалось, что она постепенно умирает.
Положить этому конец решила миссис Макартур. Она видела, как за год яркие голубые глаза Этель потеряли блеск и стали напоминать холодное зимнее небо, и решила, как она потом часто говорила, что-либо предпринять.
Миссис Макартур считала, что Этель нужна разрядка, и попросила Ральфа взять ее с собой на прогулки на яхте, познакомить с друзьями по спортивному клубу или повести в театр.
Ральф не выразил особого энтузиазма, но тем не менее согласился и однажды в субботу приехал в поместье и за ужином спросил Этель:
— У меня есть билеты на концерт Вивальди. Хочешь пойти?
— Я… Я не знаю… — Предложение было для нее совершенно неожиданным.
— Может, ты не любишь классическую музыку? — Ральф как бы подсказывал ей благовидный предлог для отказа. Но тут вмешалась мать:
— Ральф, ты решил за нее прежде, чем она успела подумать.
Она бросила на сына предупреждающий взгляд и ласково обернулась к Этель.
— Я советую тебе не отказываться. Нельзя все время сидеть дома.
Выходить нужно, но только не с Ральфом, подумала Этель и промямлила:
— Не знаю. Артур сказал, что сможет приехать на несколько дней перед концертом в Берлине.
— И ты поверила ему! — процедил Ральф сквозь зубы.
— Ральф? — В голосе миссис Макартур послышался гнев. Но он словно не слышал и продолжал в упор смотреть на Этель. Она не огрызнулась, не послала его к черту. Просто сидела, опустив глаза и едва сдерживая слезы.
— Я просто дурак. Прости меня, — тихо сказал Ральф, и глаза их встретились.
Этель покачала головой:
— Но ведь ты прав. Я не верю ему. Извините меня… — Она быстро встала из-за стола и вышла.
Ральф, догнав ее на лестнице, взял за руку и с не свойственной ему мягкостью еще раз извинился:
— Я не имел права так говорить. Это не мое дело.
Сама не зная почему, Этель растерялась и неожиданно для самой себя сказала то, о чем очень много думала, но что не имело отношения к данной ситуации.
— Я… думаю, это твой дом и для тебя это не очень приятно — иметь в доме чужого человека…
— Неправда, — прервал ее Ральф, — ты здесь не чужая, ты…