Пол протянул покупателям документы на купленную технику и обеспокоенно спросил:
— Собрать сами сможете? Или нам приехать?
Генрих обиделся от подобного сомнения в собственной квалификации.
— Спрашиваешь! Мало мы компов собрали-разобрали, что ли.
Успокоенный Пол помог дотащить коробки с монитором, системным блоком и прочей компьютерной дребеденью до стоявшего у входа в молл «мерседеса».
Устроившись с многочисленными сумками на заднем сиденье, Генрих прищелкнул языком и восхищенно заявил молчаливому Джейку:
— Надо же, мистер Талертон совершенно нормальный человек! — Но, не дождавшись ответа от хмурого сослуживца, он озадаченно замолчал.
На работу вернулись уже без десяти шесть. Лек Барак, помогавший им затаскивать коробки в отдел, широко осклабился, имитируя голливудскую улыбку, и язвительно прокомментировал:
— Ну, комп-то досконально изучили или как? Процессор вскрыли, винчестер проверили, материнскую плату по винтикам-шурупчикам разобрали? Хороший компьютер выбрали, не протухший? И где, интересно, вы мисс Талертон посеяли?
Не реагируя на подначки недалекого коллеги, Джейк с Генрихом поставили коробки на рабочий стол, в изнеможении плюхнулись на стоявший у стены диван и вознесли небесам благодарственную молитву за избавление от Лиззи с ее сверхэнергичным папанькой.
На недоуменный вопрос озадаченного их долгим отсутствием шефа Форрест измочаленно ответил:
— Мистер Хенчли! Если вам еще когда-нибудь придет в голову блажь отправить меня по магазинам вместе с мисс Талертон, будьте так добры, возьмите кольт и немедленно пристрелите меня на месте! Я вам, ей-богу, буду очень благодарен!
В день рождественского банкета Джейк, чувствуя нарастающее раздражение от собственного напыщенного вида, с отвращением разглядывал свое франтоватое отражение в большом коридорном зеркале. Напрасно он поддался смешному желанию быть не хуже других и напялил смокинг, купленный для особо торжественных случаев. Темно-серый, он был, на его взгляд, чересчур элегантным и оттого казался чужим и неудобным. В довершение мучений жесткий воротник подобранной в тон жемчужно-серой рубашки безжалостно впивался в подбородок. Он провел пальцем по горлу и поморщился. Завтра на этом месте наверняка будет болезненная красная полоса.
Повернувшись к зеркалу боком, он пригладил коротко остриженные волосы, стараясь успокоиться и прийти в обычное невозмутимое расположение духа, но не получилось. Раздражение нарастало, по-прежнему не давая покоя. Что бы случилось, приди он на вечер в привычном черном свитере? Кому от этого стало бы хуже? Джейк подергал давивший шею узел галстука и поморщился.