Водитель ехал осторожно, не рискуя гнать автомобиль по скользкой дороге, поэтому в Беллингхем они приехали только в полдень. Небольшой городок возник внезапно, вырвавшись из плотной стены сосен и мрачных раскидистых елей.
Дождавшись, когда пассажиры вынут из багажника вещи, Томас, плутовато щурясь, осведомился:
— Слушай, Джейк, до завтра машина ведь не нужна?
Уже поняв, что за этим последует, тот обреченно кивнул — перспектива остаться в гостинице вдвоем с Элизабет будила в нем самые низменные инстинкты. Хотя что он волнуется: она наверняка запрется в своем номере и он не увидит ее весь вечер. От этой мысли настроение почему-то резко упало, и Джейк представил себе долгий одинокий вечер, полный еще большей безысходности, чем обычно, — ведь под рукой не будет скрашивающего жизнь компьютера.
Томас, не считая нужным отпрашиваться, просто поставил его в известность:
— Ну, меня до следующего дня не будет, у меня тут знакомая живет, навестить надо. Но в отель меня оформить нужно, чтобы квитанция на руках была — для отчета и для жены, естественно.
Не соглашаясь, но и не возражая, Джейк лишь досадливо пожал плечами вслед умчавшейся машине и прошел в офис. Лиз уже сидела у экономистов, разбираясь в бумагах, и он, последовав ее примеру, начал копаться в распределительном блоке. Они усердно проработали до шести часов, не сделав и половины. Когда местный народ стал расходиться по домам, пошли в отель, расположенный неподалеку.
Решив, что Томас до отъезда все равно не появится, Джейк взял себе двухместный номер, Лиз — расположенный рядом недорогой одноместный, и они оказались соседями.
Лиз с интересом обошла свои временные владения, ничего не сказав, чем обманула ожидания Джейка, предполагавшего, что она брезгливо сморщит носик и заявит — какое убожество!
Умывшись и немного отдохнув, Лиз заглянула в номер к Джейку, предварительно учтиво постучав.
— Не хотите пойти поужинать, мистер Форрест?
Поморгав, будто проснувшись, он почувствовал, что изрядно проголодался, и нехотя согласился. Джейк накинул куртку, Элизабет — кожаное пальто, после чего они вышли под нескончаемо моросящий дождь.
Идти было неудобно. Лиз, боясь поскользнуться на высоких каблуках, крепко ухватилась за локоть спутника и зябко поежилась.
— Как неприятно! Не люблю я октябрь. Противный такой месяц. Сплошной туман, обман и сырость. Утром темно, вечером темно, днем сумерки. Уж лучше бы снег выпал, а то так муторно на душе.
Джейк, тоже болезненно ощущавший тоску и одиночество, сочувственно посмотрел на нее, но промолчал. А что он мог ей сказать?