Сбрендили! Пляски в Кремле продолжаются (Бушин) - страница 77

И еще: «Германский национал-социализм решительно не исчерпывается ограничением в правах немецких евреев». Это была святая правда. Во-первых, после ограничения евреев в гражданских правах фашисты занялись многими другими их правами — вплоть до права на жизнь, а вскоре, после «хрустальной ночи», занялись в таком же диапазоне правами чехов, поляков, французов, норвежцев, югославов и так добрались до прав русских, не чуждых любимому философу Путина, до всех советских народов.

По некоторым сведениям, у Ильина у самого были еврейские корни, до которых, вероятно, любознательные в этом вопросе немцы позже докопались, что и повлекло его убытие-вышибон из Германии в Швейцарию, а пока он стыдил неразумных евреев и многих других европейцев: «Нам, находящимся в самом котле событий (он, повторяю, жил в Берлине. — В.Б.), видящим все своими глазами, подверженным всем новым распоряжениям и законам, но сохраняющим духовную трезвость, становится нравственно невозможным молчать. Надо говорить и говорить правду». Как Толстой, не могу молчать! Как Золя, я обвиняю!

Да, он не молчал, он говорил и говорил такую вот свою правду о фашизме: «Новый дух у всякого искреннего национал-социалиста горит в сердце, напрягает его мускулы, звучит в его словах и сверкает в глазах. Достаточно видеть эти верующие лица, достаточно видеть эту дисциплину, чтобы понять: да есть ли на свете народ, который не захотел бы создать у себя движение такого подъема и такого духа?» Каков слог! Философ был уверен, что весь мир должен стать фашистским, и призывал к этому. Тем более, что, по его мнению, «этот дух роднит национал-социализм с духом русского белого движения». И ставил в один ряд Муссолини и Врангеля, на которых-де клеветали, но— «разве Врангель и Муссолини стали от этого меньше?» Конечно, нет. Так же, как Гитлер и Маннергейм, Геринг и Деникин, Кейтель и Колчак…

Не думаете ли вы, гр. Путин, что когда бронированный германский фашизм ринулся на нашу родину, истребляя миллионы наших сограждан, разрушая или грабя все на своем пути, то Ильин, проникнутый вместе со Шмелевым помянутыми двумя духами, тоже всей душой был на стороне фашизма, что он вместе со Шмелевым желал ему победы и ликовал, когда его армии докатились до Москвы, а потом до Сталинграда?

* * *

Могут сказать: это, вероятно, было у Ильина заблуждение молодости или какой-то нравственный амок, что ли, или, наконец, — лицом к лицу лица не разглядеть. О, нет! Во-первых, он был тогда уже далеко не молод, примерно ровесник Грызлова.

А во-вторых, и после того, как германский фашизм вверг человечество в мировую войну, истребил миллионы, и особенно жестоко и обильно — соотечественников Ильина, даже после Нюрнбергского процесса — словом, и после того, как фашизм со всей ясностью явил миру свой сатанинский лик, сей христианский философ и не подумал отказаться от своих песнопений в честь фашизма, а продолжал нахваливать его и защищать.