Смешно — можно подумать, я хоть на секунду смог бы забыть, что мой мир лежит в руинах.
Время шло. Когда я почувствовал, что больше не в силах сделать ни шагу, я рухнул на первую попавшуюся скамью, плотнее запахнул на себе пиджак и закрыл глаза.
Слабо мерцали уличные фонари. Городской шум постепенно стихал. Боль отступала. Со стороны я, скорее всего, походил на загулявшего полуночника: небритый, лохматый, слишком пьяный, чтобы дойти до дома.
Но мне было абсолютно все равно.
Проснулся я от того, что кто-то, кажется, дернул меня за штанину.
Несколько секунд не понимал, где нахожусь, будучи абсолютно уверен, что я у себя дома в Неаполе, в своей постели. Потом осознал, что лежу на чем-то жестком, уразумел, что это скамья, — и тут же вспомнил все события последних часов.
Меня снова охватила тревога.
Снова кто-то осторожно дотронулся до моей ноги. Я открыл глаза. Какой-то тип обшаривал мои карманы. Приподняв голову, я увидел, что это наркоман: зрачки у него были невероятно расширены, лицо покрыто язвами.
По-прежнему стояла ночь. Я заметил, что улица совершенно безлюдна. Сколько же времени прошло? Наручные часы показывали, что три часа. Но мое внутреннее чувство времени говорило, что всего три минуты.
Наркоман нерешительно смотрел на меня, очевидно прикидывая, стоит ли на меня нападать. Он был страшно худой, лысый и к тому же низкорослый — как минимум на голову ниже меня. Больше всего напоминал детеныша гиены — при взгляде на этих существ кажется, что их кожа натянута прямо на скелет. Однако, судя по всему, отступать не собирался — видимо, ему было уже нечего терять.
Раздавшийся вдалеке звук полицейской сирены заставил нас двоих одновременно вздрогнуть. В следующую секунду мистер Маленькая Гиена бросился бежать в сторону пляжа. Я повернул голову туда, откуда доносился этот звук, и увидел полицейскую машину, выруливающую из-за угла.
Один вид этой машины оказал на меня мгновенное фантастическое воздействие.
В крови забурлил адреналин. Мускулы напряглись, пульс участился настолько, что у меня перехватило дыхание.
Я поднялся, стараясь не оглядываться на машину, и сделал несколько шагов по Оушен-драйв.
По затекшим рукам и ногам бежали мурашки. Сердце лихорадочно стучало в груди.
«БЕГИ! — вопил инстинкт. — УНОСИ ОТСЮДА НОГИ, ДА ПОБЫСТРЕЙ!»
Я пошел быстрыми шагами, стараясь по мере возможности выглядеть не слишком подозрительно. Патрульная машина приближалась. Судя по звуку мотора, она была метрах в десяти от меня.
Снова раздался вой сирены.
Прямо у меня за спиной.
Я свернул за угол на первом же перекрестке и бросился бежать. Помчался, не разбирая дороги. На Коллинз-авеню повернул налево, пробежал метров сто, затем свернул в первый попавшийся переулок, дыша как загнанная лошадь.