— Присоединяйся, выпей чего-нибудь. Тетушка решила подкраситься, а дядя Уинстон болтает во дворе с Купером.
Ада взяла бокал шампанского и подошла к нему. Внизу среди клумб маячил неугомонный Моуди.
— Ты сегодня потрясающе выглядишь, — тихо сказал Крис. — Мои старики под впечатлением.
— Очень мило с их стороны. Они такие славные. Но я не уловила между тобой и мистером Колбри никакого фамильного сходства.
Крис понимающе улыбнулся.
— Я — точная копия забияки Дэнли, моего деда. Колбри — совсем другая порода.
— А на своего отца ты похож?
— И да, и нет… Папа был полной противоположностью деду, то есть в отличие от него умел подавлять в себе наш неукротимый нрав. Я — настоящий Дэнли, а ведь это — палка о двух концах. И отец позаботился, чтобы мой путь наверх лежал через крутые преграды. Знаешь, как объезжают норовистых жеребцов? Он с пеленок готовил сына себе на смену. Это ему удалось. Но иногда… Так хочется вырваться из своего загона. А дядюшке всего пятьдесят семь. И в отличной форме. Мог бы без проблем потянуть всю упряжку.
— Ты имеешь в виду, что сам хотел бы заняться чем-то другим? — оживилась Ада.
— Обещаешь не смеяться надо мной?
— Крис…
— Я хотел стать художником. Ты знаешь, о чем я: голодать в мансарде, вести богемную жизнь и все такое прочее. Отец беспощадно высмеял эту затею без всякого обсуждения.
— А мистер Колбри?
— Он считает, что каждый мужчина вправе выбирать свой путь. Но очень ясно дал понять, что если я поступлю так, то останусь без всякой финансовой поддержки.
— И это потушило твои горячие стремления?
— Ничуть. Я твердо намеревался уйти, но отец был уже серьезно болен. Гордость никогда не позволила бы ему опуститься до слезливых уговоров. Но не мог же я стать его убийцей? «Дэнли презент» — дело его рук. И причина смерти. Смерти он не боялся, хотя мама… Мы оба боготворили ее…
— Ты очень любил родителей, — тихо сказала Ада.
— Так или иначе, выбор был сделан. А когда отца не стало, я уже врос в семейный бизнес. И поверишь ли, почувствовал себя как рыба в воде. Мечты стать новым Хокни или Джексоном Поллаком начали угасать. — Он слегка коснулся ее обнаженной руки и провел кончиком пальца вниз, к запястью. — Но иной раз я балуюсь кистью. Езжу в отпуск в Прованс или Умбрию и, конечно, в Гленс.
— Я бы хотела взглянуть на твои работы, — Ада пыталась не обращать внимания на легкое, почти бесплотное прикосновение. Но почему ее так волнует эта совершенно невинная ласка?
— Если я попрошу тебя прямо здесь посмотреть мои рисунки, — пробормотал он, — представляю, что ты ответишь!