Ну и врун был этот Фомка! Ну и сочинитель! Он, например, мог сказать, что видел вчера в речке крокодила. Ему доказывали, что этого не могло быть. Тогда он доставал из-за пазухи газетную вырезку — в ней черным по белому было написано, что недавно из зоопарка города Праги убежал крокодил…
Учился Фомка хуже всех. С трудом он дотащился до шестого класса. Но ко второму полугодию всем стало ясно, что он останется на второй год. И в шестом классе Фомичев был все такой же неказистый, разве только немножко подрос. И по-прежнему был такой фантазер! От него будто исходили невидимые лучи, которые вызывали какой-то темный морок — ясно, как дважды два, что вранье, однако… кто знает, может, так и было.
И хотя Фомка был двоечник, его все в классе считали человеком необыкновенным. Ведь и Лобачевский, говорят, когда был гимназистом, иногда получал двойки по математике!
В третьей четверти Фомка вдруг увлекся радиотехникой. Он ухитрился незаметно разобрать телевизор, который стоял в пионерской комнате. А из деталей разобранного телевизора смастерил карманный приемник. Фомку часто можно было встретить с каким-нибудь толстым журналом в руках. Как-то на перемене он обвел нас пристальным взглядом и таинственно прошептал:
— Вы знаете, что такое гипнопедия?
Все знали, что такое геометрия и география, но что такое гипнопедия — не знал никто. Но Фомка не спешил объяснять. Он подозрительно покосился на стоящих рядом девчонок и поманил нас в угол коридора.
— Мы слово Вере Павловне давали учиться только на «хорошо» и «отлично»? — спросил он, когда убедился, что рядом нет посторонних. — А как его держим?
Кто-то громко хихикнул. Ведь в классе только у него самого, да еще у Кольки Занкина были двойки.
— У меня двоек больше не будет, — заявил Фомка так уверенно, словно это был вовсе не Фомка, а какой-то другой человек. — Ни одной не будет!
— Уроки начнешь учить?..
— Знаете ли вы, что такое гипнопедия? Вот ты, Занкин, ты сколько часов в сутки спишь? Я знаю, сколько ты спишь — восемь! Третью часть суток! Если ты проживешь на свете шестьдесят лет, из них двадцать проспишь!
— А что ты хочешь? — спросил потрясенный Занкин.
— Надо, чтобы время, когда мы спим, даром не пропадало.
— А как?..
— Знаете, что такое гипнопедия? Вот. — Он постучал пальцем по обложке черно-синего журнала. — Здесь про гипнопедию написано. Я вам сейчас прочитаю. Вот. «Если записать раз шесть-семь несколько десятков иностранных слов на магнитофон, а затем с помощью наушников прослушать эту запись во время сна, то наутро без труда можно восстановить в памяти записанные накануне иностранные слова. А происходит это потому, — продолжал он читать, — что внимание и воля во время сна расслабляются и даже очень слабые внешние влияния могут в это время овладеть нашим сознанием». — Он захлопнул журнал. — Поняли?