И тут меня начинает рвать.
И рвет, и рвет — без конца.
А когда Шум немного успокаивается, рвет снова.
Я не отрываю головы от земли.
Мир остановился.
Мир все еще не вращается.
От Виолы не слышно ничего, кроме тишины. Рюкзак впивается мне в шею. Не глядя на спэка и вапще не поднимая головы, я говорю:
— Он бы нас убил.
Виола молчит.
— Он бы нас убил!!!
— Да он испугался!!! — кричит Виола надтреснутым голосом. — Даже я видела, как сильно он напуган.
— Он хотел схватить копье, — поднимая голову, выдавливаю я.
— Потомушто ты полез на него с ножом! — Теперь я ее вижу: глаза широко распахнуты и опять пустые, как тогда, когда она замкнулась в себе и качалась из стороны в сторону.
— Они перебили весь Новый свет, — говорю я.
Виола яростно трясет головой:
— Дурак! Какой же ты дурак!!!
Да, она так и сказала.
— Сколько раз за последнее время ты узнавал, что тебе врали? — кричит она, пятясь еще дальше. Ее лицо страшно кривится. — Сколько раз?!
— Виола…
— Разве не всех спэков перебили в войну?! — говорит она, и, боже мой, какой у нее страшный, испуганный голос. — А? Разве их не перебили?!
Наконец из моего Шума исчезает ярость, и я снова понимаю, какой я дурак…
Я поворачиваюсь к спэку…
И вижу его лагерь…
И рыбу на проводках…
И (нет нет нет нет нет!) вижу страх, который шел от его Шума…
(Нет нет нет прошу нет!)
И мне уже нечем рвать, но я все равно сгибаюсь и открываю рот…
И я убийца…
Убийца…
Убийца…
(О нет прошу нет!) Я убийца.
Меня начинает трясти. Так сильно, что я падаю на четвереньки и замечаю, что без конца твержу слово «нет», и страх спэка отдается в моем Шуме, от него не убежишь, он все время со мной со мной со мной. Я так трясусь что не могу устоять даже на четвереньках и падаю в грязь и вижу везде кровь везде и всюду кровь и дождь почему-то ее не смывает.
Я зажмуриваюсь.
Вокруг только чернота.
Чернота и больше ничего.
Я снова все испортил. Я опять все сделал неправильно.
Где-то далеко Виола повторяет мое имя.
Далеко-далеко.
Я один. Сейчас и навсегда один.
Снова мое имя.
Кто-то тянет меня за руку.
И вдруг — обрывок чужого Шума. Я открываю глаза.
— Он наверняка был не один, — шепчет Виола мне на ухо.
Я поднимаю голову. Мой Шум так переполнен страхом и всяким мусором, да и дождь так грохочет по листьям, что я едва слышу. На ум приходит идиотская мысль: интересно, сможем ли мы когда-нибудь обсохнуть?.. А потом из-за деревьев опять раздается смутное бормотание, едва слышное… но оно точно есть, мне не показалось.
— Если раньше нас не хотели убивать, — говорит Виола, — то теперь точно убьют.
— Бежим! — Все еще дрожа, я пытаюсь встать на ноги. Попытки с третьей у меня получается.