Наказание свободой (Рязанов) - страница 265

На первую страницу
Звали Колька его Снегирёв.
Он машину трёхтонную АМО,
Как родную сестрёнку, любил.
Чуйский такт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил.
А на «Форде» работала Рая,
И так часто над Чуей-рекой
Форд зелёный и Колина АМО
Друг за другом неслися стрелой.
Как-то раз Колька Рае признался,
Ну а Рая сурова была.
Посмотрела на Кольку с улыбкой
И по «Форду» рукой провела.
А потом Рая Коле сказала:
— Знаешь, Коля, что думаю я,
Если АМО «Форда» перегонит,
Значит, Раечка будет твоя.
Из далёкой поездки из Бийска
Возвращался наш Колька домой.
«Форд» зелёный с смеющейся Раей
Мимо Кольки промчался стрелой.
Вздрогнул Колька, и сердце заныло,
Вспомнил Колька её уговор.
И рванулась тут быстро машина,
И запел свою песню мотор.
Ни ухабов, ни пыльной дороги —
Колька тут ничего не видал.
Шаг за шагом всё ближе и ближе
Грузный АМО «Форда» догонял.
На изгибе сравнялись машины,
Колька Раю в лицо увидал.
Увидал он и крикнул ей: «Рая!»
И забыл на минуту штурвал.
Тут машина трёхтонная АМО
Вбок рванулась, с обрыва сошла.
И в волнах серебристого Чуя
Коля жизнь за девчонку отдал.
И, бывало, теперь уж не мчится
«Форд» зелёный над Чуей-рекой.
Он здесь едет как будто усталый,
И штурвал задрожит под рукой.
И на память лихому шофёру,
Что боязни и страха не знал,
На могилу положили фару
И от АМО разбитый штурвал.

Два капитана

1953, февраль

Кличку Гиммлер, стандартную для вертухаев почти любого советского концлагеря, зеки пришпандорили капитану Тишанову — не оторвёшь. Хотя никакого внешнего сходства лагерного кума с рейхминистром, как ни приглядывался, не обнаружил. Плюгавенький недоросток эсэсовец и длинный сутулый оперуполномоченный внешне более чем не походили один на другого. Вероятно, опера прозвали Гиммлером потому, что в лагере уже был начреж Гитлер и начальник хозяйственной части Геринг. Для компании им не хватало Гиммлера, и его придумали.

В любую погоду он угрюмо и неподвижно стоял возле нарядчика, отсчитывавшего пятёрки выпроваживаемых за зону строителей коммунизма.

Мне хорошо запомнилось удлинённое лицо опера с вертикальными резкими складками на щеках, но я никогда не видел его глаз, поэтому не знаю ни их цвета, ни выражения — в тёплое время года их затенял козырёк низко надвинутой фуражки, в холодное — шапки, тоже нахлобученной до переносицы. Отличительной чертой его можно назвать постоянное курение — дымящейся папиросы он не выпускал изо рта. Говорили, что курит он только «Беломорканал».

Любые шутки или замечания в свой адрес он пресекал решительно, отправляя безмозглого шутника или дерзкого выскочку в трюм. От трёх до пяти суток.

Следующая страница