3
После тихой, больничной какой-то жизни в Инкубаторе нынешняя столичная суета меня просто оглушила. В прямом смысле слова: свой настрой, и то толком считать не могла, чего уж там про работу говорить. Впрочем, к сторожевой службе я еще не приступила — надо было оформить мильон бумажек разной степени важности: начиная от продленной лицензии и заканчивая покупкой собственной квартиры у Гуньки (они со Старым со дня на день вернуться должны были, я все надеялась, что вдруг слегка задержатся, дадут мне передышку).
Дни были тяжелые, не по-зимнему бесснежные, холодные и длиннющие: с утра до вечера в стольких местах перебываешь, столько знакомых и незнакомых увидишь, что потом, когда в кровать обратно падаешь, кажется, что ты в ней последний раз неделю назад ночевала. Я, оказывается, даже на метро отвыкла ездить. Вот ужас-то!
Тут без меня уже пару станций переименовали, одну линию к другой присоединили, цены на билеты, опять же… Я так к пенсионному удостоверению привыкла, а теперь тратиться надо. Ну ничего, приручусь к метрополитену со временем: я ж помню, как сперва на всю Москву одна красная ветка существовала, так называемая «первая очередь». Сейчас такое даже представить смешно. Я в вагоне еду, смотрю на плакатик сувенирный, где все виды вагонов пропечатаны, и вспоминаю, вспоминаю… Чуть нужную станцию не проехала, я ее по старой памяти все «Щербаковской»[1] зову.
И «Колхозную», и «Свердлова», и «Ногина» давно про себя переименовала, а вот с этой станцией — хоть лбом об стену бейся! Не запоминается, и все тут. И если мне-старухе это позволительно было, на возраст списывалось, то нынешней молоденькой Лилечке такая компрометация вовсе даже и ни к чему.
Я под эти мысли как раз до Конторы нашей дошагала, без всякого наземного транспорта, сама. Все-таки молодость — это очень приятно. Особенно если подробности омоложения забыть. Другое дело, что сейчас ко мне опять с расспросами приставать начнут — хоть из медкомиссии, хоть кадровики — надоело.
Очереди перед двадцать третьим кабинетом не было — у нас вообще очередей как-то не бывает. Другое дело, что подождать придется, — народ-то в Конторе разговорчивый, всех обо всем расспрашивает. Ну это пережиток прошлого: в старые, еще дотелефонные, времена через Контору все новости проходили, иными путями нужного человека найти было невозможно. Вот местные служащие и работают по старым правилам, все из посетителей вытягивают. Правда, в ответ и сами разное рассказывают. Не сплетничают, а так, анекдотцами промышляют.
Вот в прошлый вторник мне один местный счетовод (а на вид ничего так, внушительный, и не скажешь, что третья сотня ему идет) в утешение дивную историю презентовал. Дескать, мне-то с моими бумагами возни почти никакой, осталось только дождаться, когда из Ханты ответ на запрос придет, информация по старому паспорту и по анкете… Документы-то у меня в порядке, я ж естественным путем омоложалась, честь по чести.