Это воспоминание снова принесло ощущение… полной заброшенности: Понимания, что он совершенно одинок.
Он увидел, каким печальным стало ее лицо, и понадеялся, что это не жалость.
— Боже! А другие родственники?
Он покачал головой:
— Я был единственным ребенком. И я никогда не видел бабушек и дедушек: все родственники жили где-то в Калифорнии.
— Ты мне ничего не сказал… про Билли. Он тебе поверил? Что ты этого не делал?
Он молча посмотрел на нее. По меркам большого города она была порой на удивление наивной.
— Его брат был мертв. Я был с ним на водонапорной башне. А ты как думаешь?
— Прости, — еле слышно отозвалась она.
— По правде говоря, Билли просто сломался. Только за год до этого он потерял родителей, так что, когда погиб Томми, он вроде как сошел с ума. Его последние слова, сказанные мне, были вот какие: мне надо надеяться, что я умру в тюрьме, потому что иначе он явится за мной, когда я выйду.
Тут Линдси громко ахнула. Наверное, временами он уже стал забывать, насколько ужасающими были некоторые моменты его жизни.
— Он это серьезно?
Роб пожал плечами:
— Мне казалось, он говорил серьезно. Вот и еще одна причина для того, чтобы не возвращаться.
— Но у тебя о нем вестей не было?
Он покачал головой:
— Иногда я гадаю, что с ним стало, но на самом деле ничего узнавать не хочется. Это все как будто… было в другой жизни, с кем-то другим. По крайней мере, так я сейчас стараюсь об этом думать.
Она тихо скрипнула зубами:
— А я все время заставляю тебя об этом говорить.
— Это не страшно, моя хорошая, — прошептал он.
— Расскажи мне про тетю Милли, — попросила она.
Роб засмеялся:
— Разве мы не говорили о ней уже несколько тысяч раз?
Но она решительно качнула головой:
— Расскажи мне, как вы познакомились.
Ну, это ему было рассказывать легко.
— Я оказался здесь — просто ехал и искал какое-то место, тихое и уединенное. Я недавно уехал из Батта: я работал там строителем, но, как всегда, все испортил: рассказал о своем прошлом женщине, с которой встречался. А она работала в офисе строительной конторы, и не успел я опомниться, как у меня не оказалось ни работы, ни ее, ни нескольких друзей, которых я начал там находить. Так что я пообещал себе, что больше такой глупости не допущу, посадил Кинга в машину и отправился куда-нибудь, где я мог бы оставаться сам по себе: жить один и как можно больше оставаться один. Я остановился в гостинице «Гризли» (Элеонор была так добра, что позволила привести Кинга), а когда я спросил ее насчет работы, она сказала, что, наверное, Милли взяла бы помощника в прокат. Это было чуть больше года назад: уже приближался рыболовный фестиваль и начало сезона каноэ. Она взяла меня на работу, а еще поручила уборку на дворе и мелкий ремонт в доме. Мы довольно много были вместе. Она меня узнала и, наверное, поняла, что я пережил довольно неприятные события. Никогда не забуду, как она заставила меня рассказать ей про тюрьму.