— Подожди! — попросил он… кажется, слишком настоятельно.
— Что? — шепотом спросила она.
На самом деле он просто не знал, увидит ли еще когда-нибудь ее груди. Он только что признался себе, что, наверное, не было ничего плохого в том, что у них был секс, но он определенно не мог предсказать, будет ли считать так завтра. Сейчас, похоже, он вообще ничего не мог толком сказать. И потому ему просто хотелось еще немного ими полюбоваться. Они были слишком хороши!
И потому он лег рядом с ней и слегка прикоснулся губами к розовой вершинке одной груди, приласкав вторую рукой. После чего он увидел, что она смотрит на него — и понял, что стал внезапно чересчур нежным. И он не знал, что можно сделать — разве что вернуть лифчик на место за нее, бережно подняв сначала одну чашечку, в потом вторую. Когда ее соски были закрыты, он передвинул бретельки ей на плечи.
— Вот и все, — сказал он тихо, не глядя ей в глаза. — Просто хотелось еще раз их поцеловать.
Они еще несколько минут полежали рядом. Роб лениво гадал, куда делся Кинг, удивляясь, почему пес не сходил с ума, недоумевая, к чему все эти стоны. Он перевел взгляд на большие окна, выходившие на двор, через которые видны были зеленая трава и сосны. Он прислушался к еле различимому тиканью часов на каминной полке.
— Почему именно я? — спросила она тихо, но пытливо. Он понятия не имел, что она имеет в виду, и снова перевел на нее взгляд.
— А?
— Мне говорили, что в округе масса женщин хотели тебя, но ты не пожелал иметь с ними никаких дел. И вот… почему я?
Хороший вопрос. Он попытался отшутиться:
— А что, если я скажу, что все дело в леопардовом рисунке?
У нее из горла вырвался мелодичный смех.
— Не поверю. — И, снова став серьезной, она спросила: — Мне не столько хочется узнать, почему именно я, сколько — почему больше никто?
Ох, черт! «Пожалуйста, не начинай задавать такие вопросы, Эбби!»
— Это долгая история, Эбби.
Ее ответ прозвучал так же тихо, как приглашение.
— У меня есть время.
Зря он надеялся на ее жалость. Роб резко сел.
— А у меня нет, — объявил он. — Мне нужно работать.
Потянувшись к столику, на который приземлились ее завлекательные трусики, он осторожно вложил их ей в руку.
— На стройке или на прокате?
Она тоже села, чтобы просунуть ноги в трусики и начать поднимать их по своим стройным ногам.
Роб испугался, что если станет смотреть, как она одевается, то снова распалится и начнет все стаскивать обратно. Поэтому он встал и, повернувшись к ней спиной, застегнул молнию на ширинке.
— Сегодня на прокате.
— Помощь не нужна?
Повернувшись, он увидел, что она сидит на диване в лифчике, белой маечке и трусиках и жизнерадостно на него смотрит.