Поставив чайник кипятиться, Валентина решила всё-таки позвонить Лере. Зайдя в маленькую спальню, она присела на кровать и набрала номер мобильного телефона сестры. Он не отвечал. И чем только Валерия там занимается, когда её сестре так нужны ответы на жизненно важные вопросы? Она сняла надоевшие за вечер очки, положила их на прикроватную тумбочку и снова позвонила.
— Чем ты здесь в темноте занимаешься? — завораживающий баритон прервал Валины размышления.
— Звоню сестре, — правдиво ответила девушка. Всё равно ничего другого не приходило ей на ум.
Женя приблизился к ней совсем близко. Он взял телефон из её рук, выключил и положил рядом с очками.
— Оставь сестру в покое. Лучше займись мной.
Навроцкий заставил девушку встать, поднял её руки, обвил их вокруг своей шеи, а своими прижал гибкое тело к себе.
— Так гораздо приятнее, — заметил он, обжигая своим дыханием её рот.
Господи, как Вале нравились его поцелуи. Они пьянили сильнее любого вина. И она отвечала на них с едва сдерживаемой страстью.
Когда чувственные губы коснулись её нежной шеи, Валя не выдержала и застонала, зарывшись длинными пальцами в тёмные волосы.
Что её платье расстёгнуто, Валя поняла только тогда, когда тёплые ладони, начали ласкать обнажённую спину. Она не стала кокетничать, когда Женя стянул с неё платье, и оно упало к дрожащим ногам ногам.
Валя радовалась, что Навроцкий не включил свет и, соответственно, не мог увидеть на её животе еле заметные растяжки, оставшиеся после беременности, и не только потому, что этим она отличалась от своей сестры. Ей хотелось выглядеть в глазах Евгения совершенной.
А тот взял её на руки и осторожно опустил на постель, словно прекрасную девственницу в её первую брачную ночь. У Вали на глазах выступили слёзы. Она не имела права на эту нежность.
— Ты хотел чаю, — сделала отчаянную попытку избежать неотвратимого Валентина.
— Я хочу тебя.
Женя лёг рядом с ней, и молодая женщина поняла, что он разделся. Руки сами потянулись к его телу, и она ощутила, как под гладкой кожей перекатываются твёрдые мышцы его худощавого, но сильного торса.
Навроцкий ловко избавил её от остатков одежды и прижался горячими губами к животу, обхватив обеими руками налившуюся грудь. Валентина медленно плавилась в огне страсти, уверенно разжигаемым желанным мужчиной. Её соски давно уже превратились в твёрдые камешки в его гибких пальцах, и Валя выгибалась навстречу изысканным ласкам. Когда Женя коснулся рукой бархатистых складок, она не выдержала и забылась в бурном экстазе.
Когда она пришла в себя, Навроцкий ласково гладил её дрожащее тело. А затем как-то осторожно спросил: