Конечно, Эйлин отчасти сожалела о содеянном. Она не стремилась к официальности и законным узам, но слишком много лет провела в полном одиночестве. И ей понравился не только секс, хотя у Рика явно был талант по этой части, но нечто большее, что выходило за рамки секса. Смеяться вместе с ним. Разговаривать с ним. Устраивать спонтанный ужин ровно в полночь или лежать в полудреме у камина. Гулять по вычищенным и выстуженным ветром холмам и внимательно слушать его подробные рассказы о рынке ценных бумаг, специально адаптированные для малопосвященных.
За банальными интимными отношениями скрывалось нечто большее, о чем она даже не подозревала.
Эйлин не испытывала ничего приблизительно похожего даже в период ее отношений с Робертом Бэйтсом, вплоть до официального расторжения их помолвки. Они влюбились друг в друга в студенческие годы, во время учебы в колледже. Он собирался стать врачом, и они строили грандиозные планы на будущее. Эйлин готовилась к свадьбе, мечтала о долгих и счастливых годах супружества и, конечно, о детях. Они хотели иметь троих детей: двух мальчиков и одну девочку. Но перед самым окончанием учебы Роберт внезапно предложил не торопиться со свадьбой и посоветовал ей поскорее устроиться на работу. По его мнению, они могли продолжать жить вместе за ее счет. Это было бы ее вкладом в получение им медицинского образования. А только потом, проверив свои отношения и выбрав наиболее благоприятное для официальной церемонии время, они могли пожениться.
Эйлин вздохнула и откинула голову на диванные подушки.
— Но ни менее, ни более благоприятное время так и не наступило, — пробормотала она, вспомнив выражение его лица, когда однажды вечером она раньше обычного вернулась с работы домой.
Девушка, лежавшая вместе с ним в постели, очень удивилась. Но у Эйлин в памяти на всю жизнь сохранилось только выражение лица Роберта, на котором не было ни страдания, ни душевной боли, ни просто чувства вины. Кроме злости, лицо его ничего не выражало. Он сердился на нее за то, что она мало работала и не стала дойной коровой, которая дает золотое молоко.
Эйлин сгребла в кучу ровно столько своих вещей, сколько могла унести в руках, и ушла навсегда. И это был первый и последний раз, когда она вверяла кому-то свое сердце. Тогда же Эйлин поклялась, что никогда больше этого не сделает.
— Но сейчас дело обстоит совсем по-другому, — уговаривала она себя. — Это не затрагивает моего сердца, это просто игра гормонов.
В тишине слова ее отозвались эхом, и даже она сама не поверила в их искренность. Но поверить нужно. Ей надо все время напоминать себе, как заклинание, что их отношения с Риком только временные.