Будучи опознанной, Сэнди впоследствии стала пристальнее смотреть по сторонам во избежание встреч с Джеки Джексом. Воодушевленный ее новым образом, тот всякий раз поднимал ненужный шум…
С мистером Стивенсом, соседом слева, было проще. Впрочем, хотя в этом году ему и исполнилось восемьдесят, по части умственных способностей он все же дал бы Джеки Джексу большущую фору. У мистера Стивенса хватило сообразительности и такта не создавать вокруг Сэнди ажиотаж, зато он изменил свой распорядок дня. Прежде она видела его в основном во второй половине дня, когда возвращалась с работы, потому что он не любил вскакивать с постели спозаранку. Однако с некоторых пор мистер Стивенс изменил своим привычкам. Теперь Сэнди каждое утро здоровалась с ним через сплошь заплетенный голубым вьюнком заборчик. Вероятно, мистер Стивен специально заводил будильник, чтобы не пропустить знаменательное событие — выход Сэнди из дому. Ведь в последнее время она старалась каждый день одеваться по-новому. Делая вид будто занимается чем-то во дворе, мистер Стивенс бурчал под нос со странной смесью мечтательности и досады что-то наподобие: «Эх, сбросить бы мне этак годков тридцать!». Сэнди слышала это собственными ушами.
Поэтому утверждать, что произошедших с ней перемен не заметил никто, было бы прегрешением против истины. Оставалось найти подходящего парня и постараться сделать так, чтобы он не только заметил ее — впрочем, только слепой не разглядит такой обворожительной красавицы! — но и захотел предпринять вполне конкретные шаги.
Для этого, по мнению Сэнди, следовало сделать две вещи. Во-первых, измениться самой, чтобы соответствовать собственной обновленной внешности. Во-вторых, выбрать, так сказать, объект применения своих чар, с которым можно будет наконец испытать сказочное блаженство, которое так подробно, со знанием дела, описала Джоан Пирсон в романе «Страстоцвет».
Сэнди вновь прерывисто вздохнула. Есть ведь женщины, которым везет больше, чем ей: и радости интимной жизни им известны, и романы они об этом пишут!
Не то что я, грустно подумалось ей. Романы сочинять, правда, не стремлюсь, а вот что касается секса… будет он у меня, в конце концов, или нет?!
Здесь, наверное, следует кое-что уточнить. Дело в том, что постельные приключения у Сэнди были — немного, но все-таки, — однако сама она считала, что сексом это назвать нельзя. Скудные опыты в интимной сфере никакой радости ей не принесли, а о каком-то мало-мальском удовольствии даже говорить не приходилось. И это все? — возникало в голове Сэнди всякий раз, когда ночной приятель отваливался на спину, чтобы через минуту с удовлетворенной улыбкой уснуть… или отправиться к холодильнику перекусить. После каждой такой истории Сэнди несколько дней ходила удрученная, потом вновь начинала мечтать о любви. А по прочтении вышеупомянутого романа — если не о любви, то хотя бы о сексе. Настоящем. Таком, когда от удовольствия почти лишаешься чувств и перед глазами будто вспыхивают фейерверки.