Кладбище. Выйдя из машины, я увидела, что мать с букетом лилий в руках входит в ворота, последовала за ней и очутилась лицом к лицу с плачущим ангелом, склонившимся над холодным мрамором… Красивое кладбище. Мать завернула за угол. Я ускорила шаг, свернула в том же месте незаметно для мамы. Глядела во все стороны — но тщетно. Кладбище было обширным, и битый час я блуждала среди холодных надгробий. Впрочем, мама тоже раньше шести по средам домой не возвращалась. Поиски мои заняли часа два. На моем скорбном пути попадались любопытные фигуры. Одна женщина останавливалась перед четырьмя или пятью могилами и тихонько беседовала с усопшими. Еще я обратила внимание на прыщавого белокурого подростка в белой рубашке с кружевным воротничком и манжетами, черном пиджаке, застегнутом на все пуговицы, черных брюках, высоких сапогах, с распятием на груди, с четками в руках. Могильщики были одеты в синие комбинезоны.
Издали я наблюдала за похоронами. Какая‑то женщина в некотором отдалении следовала за процессией. Опираясь на надгробия, она рыдала, словно лишилась безнадежно любимого человека. Я продолжила путь, размышляя, как все люди, о жизни и смерти. Думала о том, сколько народу каждый день рождается и умирает, о Короле Льве, о жизненном цикле, о моем отце‑ангеле и о том, кто мог бы поверить в эту глупую сказку… Было время, когда мне прискучили эти дешевые выдумки, хотя я частенько смотрела фильмы про любовь ангелов и земных женщин. Смотрела в надежде узнать что‑нибудь о матери и убедиться, что фильмы все‑таки основаны на художественном вымысле. Пора кончать со всеми тайнами. И я приперла маму к стенке.
— Хочу знать, кто был мой отец.
— Ты же знаешь.
— Мама… ну сколько можно? Скажи хотя бы, как его звали?
— Черточка, крестик, черточка, крестик, черточка!
— Это же смешно! Я хочу знать, кто был мой отец! Говори!
— Он был американец.
— Американец?!
— Американец.
— Из Соединенных Штатов, что ли?
— Да. И хватит с тебя.
— А как его звали? Ты сама‑то знаешь? Или у тебя он не один был? Подумай и скажи! На кого из них я похожа?
— Замолчи! Имей же хоть каплю уважения ко мне! Я‑то хорошо знаю, кто твой отец.
— Скажи хотя бы, как его зовут. Обмани, но скажи.
— Имя из четырех букв.
— Какое же?
— Джим.
— Джим?
— Он разбился на самолете. Тела не нашли. Он ангел. Вот и всё.
— А фамилия как?
— Фамилии не знаю.
— Как это не знаешь?
— Не то Джонс, не то Смит…
— Это просто смешно!
— Ну, не знаю. Тем рейсом летели Джим Смит и Джим Джонс.
Тут она разрыдалась и разговор наш кончился. Я не поверила ни единому ее слову и решила до всего докопаться сама.