— Он погиб — тот полицейский, которого Джильда задела палочкой? — спросила я.
— Нет, — удивилась Кармайкл.
— Нет. А с чего вы спросили? — поинтересовался Вилсон.
Кармайкл посмотрела на него недовольно.
— Что? — спросил он.
Я объяснила:
— Здесь собраны только те предметы, которые считаются опасными. Мощные артефакты, вредоносные предметы, которые пока не удается обезвредить или уничтожить. Чем себя проявила палочка Джильды, что ее поместили сюда?
Чародеи переглянулись.
— То, что вы скрываете, — вмешался Джереми, — может оказаться важным для понимания механизма ее действия.
— Сначала вы расскажите нам, что в ней увидели, — предложил Вилсон.
— Я уже сказал вам, что я думаю, — ответил Джереми.
— Вы сказали, что это может быть изделие сидхе. Я хочу услышать, что об этом думают сами сидхе.
Вилсон обвел нас посерьезневшим взглядом: он изучал нас, как изучал бы новый артефакт. У него явно была нездоровая тенденция рассматривать нас как магические объекты — как будто не прочь был бы нас исследовать и выяснить, что мы умеем делать.
Когда он повернулся ко мне, я пожала плечами и сказала:
— Я вижу магические символы желтого и белого цвета и странные красно-оранжевые вспышки. Символы не статичны, они перемещаются — словно ползут по дереву. Это необычно. Магические символы часто светятся, если смотреть внутренним оком, но не бывают такими… свежими. На них словно краска еще не высохла.
Мои стражи кивнули, соглашаясь.
— Потому я и подумал, что это может быть работа сидхе, — сказал Джереми.
— Объясни, — попросила я.
— Вот такую же вечно свежую магию я видел в магическом предмете, созданном одним из ваших великих чародеев. Сидхе прятали магическую суть за оправой из драгоценного металла или за живой зеленью, которая волшебным способом никогда не увядала, но это была лишь оболочка, Мерри. Она должна была скрывать сердцевину, ядро.
— Понимаю, но почему это должна быть работа сидхе?
— Насколько я знаю, только ваш народ умеет переплетать магию с живой материей.
— Мы никогда ничего подобного не видели, сказал Вилсон.
— Значит, ее сделали сидхе? — спросила я.
— Нет, — сказал Баринтус.
Все повернулись к нему.
Джереми несколько смешался, но все же спросил:
— Почему это не может быть магия сидхе?
Баринтус глянул на него, как на червяка. Он с Джереми не ладил. Я поначалу думала, что у него претензии лично к Джереми, но потом поняла, что Баринтус питает предубеждение к трау. Проявление расизма: Баринтус считал, что никакой трау не достоин нами командовать.
— Не уверен, что смогу объяснить достаточно понятно для тебя, — процедил Баринтус.