Уже тяжело раненный, он добровольно остался прикрывать отход своей группы. Бился до последнего патрона, а затем, вставив в заряд тола взрыватель, встал с поднятыми руками. Когда гитлеровцы набросились на него, он ногой ударил по взрывателю и уничтожил семерых фашистов.
Так же героически погиб и юный Вася Коробко. Окруженный врагами, паренек отстреливался, пока не кончились патроны. Когда же враги догадались, что стрелять ему больше нечем, и кинулись наперерез — раздался взрыв противотанковой гранаты… А командир группы подрывников Лебедев? Раненый на насыпи железной дороги, он даже не попытался уползти в лес, а кинулся с миной под паровоз мчавшегося поезда.
Ане представляются раздумчивые голоса.
«Да, оплошала наша дочка! С перепугу видно… А ведь такой вроде смелой казалась»…
Нет! Про нее еще рано так говорить!
И девушка решительно засунула пистолет поглубже в валенок: в себя выстрелить никогда не поздно. На это потребуется всего одна пуля. Значит, надо выбрать цель для других четырех пуль, надо только не нервничать, не спешить, а выждать…
Снаружи послышался шум, лязгнул засов, ржаво проскрипев, открылась дверь.
— Выходи!
Аня, не торопясь, поднялась по ступенькам, согнувшись, переступила порог и зажмурилась. После темноты погреба было больно смотреть на ярко-розовый, искрящийся в лучах заходящего солнца снег.
— Ну, что стала! — простуженно прохрипел полицай и грязно выругался.
— Шагай, шленда! — крикнул другой и стволом винтовки больно ткнул в спину.
Аня все-таки не спешила. Опустив голову, она исподтишка наблюдала за улицей. Улица была пустынна. Лишь у здания управы стоял часовой да какой-то возница задавал сено паре лошадей, запряженных в расписные санки-возок.
«Бежать? Да, бежать, но в спину смотрят дула полицейских винтовок. Пока бежать бессмысленно…»
Подошли к крыльцу.
— Ну, я пока смотаюсь до хаты! — сказал один из полицаев и, закинув винтовку за спину, ушел.
— Иди, стер-рва! — прохрипел конвоир.
Аня поднялась на крыльцо.
— Сейчас ей следователь даст прикурить! — хмыкнул часовой. — Он шибко охоч до девок…
У Ани по спине пробежал холодок, противно ослабли колени. Когда вошли в темный узкий коридор, она едва не споткнулась. «А что если сделать вид, будто споткнулась, — мелькнула отчаянная мысль, — выхватить пистолет, выстрелить в конвоира?.. Нет, все-таки еще рано. Может быть, еще ей поверят, что она ошиблась и по незнанию приняла тол за мыло, ведь документ у нее настоящий — любая проверка это подтвердит! Надо играть до конца».