Они замерли друг против друга.
– Как девочка оказалась у тебя?
– Раз вы пришли сюда, значит, Лия вам уже все объяснила.
– Ошибаешься. Вместо вашей Вейлы к нам вышел Иль-Янь!
– Да какая разница! – возмутился Алый, все больше заводясь. – Она просто захотела пойти со мной. Я полночи ей объяснял почему… – И неожиданно осекся, отвел в сторону глаза. – Не думал, что ваши дети так быстро становятся взрослыми.
– Вот как? – зашипела на него Наниса. – И о чем же ты рассказывал ей всю ночь?
– Проснется, сама спросишь, – взбеленившись, рявкнул Алый, но взял себя в руки и неожиданно сказал следующее: – Я вообще готов терпеть тебя только потому, что ты ее мать. Было бы иначе…
– То что? – бросила Наниса, вмиг превратившись в холодную и отстраненную Владычицу. О да, у нее всегда было обостренное чутье на опасность, пусть даже чисто теоретическую.
Алый тоже весь подобрался, словно перед решающим ударом.
– Моя семья, как тебе известно, специализируется на ароматах. Убить запахом очень легко, или свести с ума, или стереть память… – Это была уже неприкрытая угроза, которая вогнала меня в ступор, подобного я от него не ожидал. Наниса снова достала кинжал. Конечно, она всегда предпочитала уничтожить чисто гипотетическую опасность до того, как та станет реальной.
Я не успел бы ударить ее по руке. Был слишком растерян и оглушен, но то, что произошло в следующий момент, после того как она замахнулась на Алиэля, надолго врезалось в память.
Лезвие ее кинжала, холодная, отполированная до блеска сталь, встретилось с другим, и во все стороны брызнули искры, магические, горячие. Я отстраненно подумал: хорошо еще, что не успел подарить Алому один из собственноручно сотканных ковров, иначе быть бы пожару или, что хуже, взрыву. Мои ковры тоже пропитаны магией и не просто для красоты стелятся на пол или вешаются на стены, но на фоне того фактора, который помешал Нанисе ранить или даже убить Алиэля, это была странная мысль.
Капишуле. Моя… то есть наша малышка, такая маленькая… Я не знал, что Наниса уже позволяет ей носить собственное оружие. Но для моей жены всегда была характерна та паранойя, которой в той или иной степени после веков вынужденной резервации болеют все темные. Даже я. Или тот же Карунд, не говоря уже об Иле, которой в будущем предстояло стать Великой Матерью Второго Дома. Поэтому Наниса уже в столь юном возрасте доверила нашей дочери оружие и научила им пользоваться. Именно Капишуле и не дала ей совершить то преступление, которое свело бы на нет все усилия Андрея по примирению нас со светлыми.