Соренза глубоко вздохнула, повернулась к Ирвину и стала обсуждать с ним незначительные детали, касающиеся строящегося объекта.
Всю следующую неделю она, как обычно, занималась с документами, вела переговоры с архитекторами и строителями и даже пару раз побывала на строительной площадке.
В пятницу, когда все важные проблемы наконец остались позади, а с ноги сняли гипс, заменив его тугой повязкой, Соренза решила провести выходные у кузины. Несмотря на то что они нечасто виделись в последнее время, старшая дочь покойной тетки всегда была готова приехать к ней, если попросить ее об этом.
Кузина собиралась заехать за Сорензой на работу. И чтобы не терять времени, молодая женщина захватила в офис дорожную сумку.
В пять вечера, сидя за рабочим столом, Соренза все еще была погружена в расчеты, когда в дверь кабинета постучали. Так как Мэри ушла домой пораньше, сославшись на разыгравшуюся мигрень, она крикнула:
— Входи, Белл! Я сейчас.
Изабелл была на десять лет старше Сорензы, но они предпочитали общаться на равных, как друзья, нежели как люди, принадлежащие к разным поколениям.
— Меня называли по-разному, но чтобы так…
Как громом пораженная она резко подняла голову. Во рту у нее пересохло.
— Д-добрый вечер, Ник.
Хорошо, что она сидела, а не стояла.
— Добрый вечер, Соренза.
Он стоял, прислонясь к дверному косяку, и в светло-серых брюках и расстегнутой на груди ярко-голубой сорочке выглядел еще привлекательнее и сексуальнее, чем прежде.
— Я думала, это моя кузина, — объяснила Соренза.
— Как видите, вы ошиблись.
— Да.
Она изобразила улыбку на лице.
— Чем я могу быть вам полезна в такой поздний час?
Он прошел в кабинет, распространяя в воздухе свежий, щекочущий ноздри запах мужского одеколона, и, к ее удивлению и страху, сел на край стола с таким видом, будто ему позволено все, что он пожелает.
Его блестящие темные волосы были подстрижены еще короче, чем когда она видела его в последний раз, и стильная прическа подчеркивала красоту дивных глаз под длинными, почти женскими ресницами.
— Не возражаете?
Соренза указала на документы, разложенные на столе.
— Вы их помнете.
Николас посмотрел на бумаги и перевел взгляд на Сорензу, отчего она густо покраснела.
— Что случилось? — спокойно произнес он.
— Ничего не случилось, — холодно ответила она. — Я просто не хочу, чтобы вы все перепутали.
Он скрестил руки на груди.
— Я путаю вас?
— Я не это имела в виду.
И ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, черт тебя побери!
— Как ваша нога? — заботливо поинтересовался Николас.
— Намного лучше. Уже сняли гипс. — Соренза в который раз с опозданием вспомнила о приличиях и добавила: — Спасибо за цветы, которые вы мне прислали.