— Я собираюсь показать Нику сад, — объявила Соренза, когда ей надоело смотреть на этот спектакль.
Она поставила бокал с коктейлем на стол и похромала к стеклянной двери, ведущей на улицу.
— Вам необязательно так открыто насмехаться над ним, — возмущенно сказала Соренза, когда они достаточно далеко отошли от дома.
— Но мне действительно было интересно его слушать, — возразил Николас. Он усадил Сорензу на прогретую лучами солнца скамейку под старым раскидистым деревом. — Отдохните и расслабьтесь, вы слишком напряжены, — добавил он с легким упреком в голосе.
Расслабиться? Как, если он все время рядом? Никогда в жизни она не чувствовала себя такой скованной, как сегодня.
Две синицы клевали что-то в кормушке, которую Изабелл повесила на дереве, и Соренза долго смотрела на них, пытаясь унять возбуждение. Ей надо пережить эти выходные и не позволить ему ничего лишнего.
Николас сел рядом с ней, положив руку на спинку скамейки, и Сорензе показалось, что она ощущает электрические токи, исходящие от нее. Сейчас, когда он был так близко, она снова ощутила его чудесный, щекочущий ноздри аромат, и что-то внутри нее шевельнулось.
Николас вытянул длинные ноги и с упоением в голосе произнес:
— Здесь удивительно хорошо. Так спокойно, что кажется, мы одни в целом мире.
— Я и не думала, что вам нравится покой. — Это вырвалось совсем неожиданно, и Соренза тут же пожалела о своих словах.
— Да? — спросил он, наклоняясь к ней. — Почему же?
Молодая женщина вспыхнула.
— Из-за вашей репутации, — сказала она, предчувствуя, что сейчас он будет ее расспрашивать, и не ошиблась.
— Какой репутации?
— Ну… вы много работаете.
— Ясно. — Соренза не совсем поняла, что ему ясно, но он продолжил: — Как это ни удивительно, Соренза, но я не робот. Я устаю, как и все остальные.
Его внимательный взгляд заставил ее опустить глаза. Ей стало неловко.
— Я понимаю.
— Не думаю.
Они долго сидели молча, наслаждаясь сладким запахом жасмина, разлитым в теплом воздухе. Пчелы жужжали в цветах, отдавая явное предпочтение розам, звонкие трели соловья доносились из кустов сирени.
Почему она никогда не приезжала сюда с Саймоном? Соренза так стиснула пальцы, что ей стало больно. Может, из-за учебы в университете, из-за бешеного ритма жизни и постоянного общения с друзьями? Или она испугалась, что разлад в их отношениях с Саймоном станет слишком очевидным и Белл обо всем догадается? От острого глаза кузины не ускользнуло бы сходство мужа Сорензы с ее отцом.
Она убрала с лица прядь волос. По крайней мере, у ее отца было оправдание… Нет, не оправдание, поправила себя Соренза, а причина, которая многое объясняла в его поведении. И он любил ее мать, мучительной, извращенной любовью, но любил. Саймон же вырос в богатой семье, где ему потакали во всем и все позволяли, он был капризным, избалованным ребенком.