Она почти робко сняла с него трусы. И шумно вздохнула:
— Гай, ты такой красивый.
Он покраснел, отчего она втайне испытала удовольствие.
— Кажется, мне еще никто никогда этого не говорил. И я хочу заняться с тобой любовью. — Она опять поцеловала его. — Прямо сейчас. — Он открыл ящик туалетного столика и достал блестящий пакетик.
Эмбер взяла пакетик в руку:
— Кажется, это моя работа.
Она осторожно вынула презерватив и надела на Гая. В ответ он поцеловал ее, а потом лег на спину и потянул ее за собой, так что она оказалась над ним.
О боже! Это было прекрасно! Действительно, прекрасно.
Она двигалась на нем, вверх-вниз, вверх-вниз. Его глаза расширились от наслаждения. Она крепко обняла его ногами, и его глаза стали еще темнее.
— Тебе нравится? — прошептала она.
Он улыбнулся лукаво и нежно:
— А ты как думаешь, ангел мой?
— Я думаю, — ответила она, — что хочу свести тебя с ума, как ты свел с ума меня.
— Тогда начинай, — ответил он с яростью.
Она наклонилась вперед и поцеловала его. А потом опять стала двигаться, вовлекая его в ритм, то быстрый, то замедленный.
Утонченная мука наслаждения…
Она почувствовала, что наступает завершающая фаза, что все ее тело сжалось, и его тело напряглось под ее руками. Он сел и прижал губы к ее губам. Она крепко сжимала его в объятиях, пока восхитительные ощущения, волна за волной, пронизывали все ее существо.
А потом Гай привлек ее к себе и стал гладить по волосам.
— У тебя замечательные волосы. Я сразу обратил на них внимание. — Он погрузил пальцы в ее локоны. — Такие мягкие, шелковистые. И вьются сами, правда?
Она кивнула:
— Я ненавидела их, когда была подростком. Они были ужасно непослушные. Однажды я даже гладила их утюгом.
— Утюгом?..
— Тогда хороших распрямителей еще не было. А после утюга они некоторое время оставались прямыми.
— Хорошо, что сейчас ты их не гладишь утюгом. Они слишком чудесны для этого. — Он легко поцеловал ее. — Пойду разберусь с презервативом.
Значит, ей пора уходить…
— А я пойду к себе.
— Почему? — спросил он.
— Потому что мне просто повезет, если я никого не встречу по дороге в свою комнату. Растрепанная, в измятой одежде. Сразу станет ясно, чем я занималась. И после того танго сразу станет ясно с кем.
— Тебя это смущает?
— Да. Слушай, я знаю, все считают меня легкомысленной светской особой, но, как правило, я не ложусь в постель с человеком, с которым даже не встречалась.
— Это поправимо, — сказал он. У нее екнуло сердце. Может быть, он предложит ей начать встречаться? — Проведи ночь со мной, а утром мы встанем раньше остальных и никого не встретим. Все устанут после праздника, а тех, кто не устанет, не будет в доме. Они будут на террасе — угощаться луковым супом.