— Луковым супом? Ты шутишь?
— На французских свадьбах обычно танцуют до зари, а потом идут завтракать. И на завтрак традиционно подают луковый суп. Правда, Элли сказала, что хочет сделать завтрак франко-английским и подать еще и сэндвичи с беконом.
Она смотрела на него с удивлением.
— Это самый странный разговор, какой я когда-либо вела после… любви…
— Если бы я был истинным джентльменом, ангел мой, я предложил бы тебе начать встречаться со мной. Но сейчас для меня настали трудные времена, и роман мне ни к чему.
Она гордо вскинула подбородок:
— Мне тоже роман ни к чему. И знай: я не охотилась на тебя!
— Знаю… и знаю, что все порчу сейчас. Но на самом деле я намеревался пригласить тебя принять душ вместе со мной.
— Персональный тур по твоей личной ванной, а?
— Сугубо персональный, — подтвердил он и поцеловал ее.
— Итак, мы поняли друг друга, — подытожила Эмбер. — Это был только секс и только на эту ночь. А потом все будет так, будто ничего не было, и никому не следует об этом знать.
А еще она надеялась, что сумеет заставить себя смотреть на него, не испытывая желания его раздеть.
— Очень много чудесного секса, — поправил он ее. — Но остальное верно. Все останется между тобой и мной.
— Что ж, хорошо. Проводи меня в эту твою прекрасную ванную…
Проснувшись, Эмбер не сразу поняла, где находится. Потом воспоминания о прошедшей ночи всплыли в ее голове. Она в постели. В постели Гая Лефевра. И в его объятиях.
Как глупо было с ее стороны прыгнуть в постель к почти незнакомому человеку! Бравада ночи исчезла. Пробуждение оказалось похмельем. Но первым делом надо высвободиться из объятий Гая, не разбудив его, и, прежде чем встретиться с ним, принять душ и почистить зубы. А потом ехать в аэропорт.
Можно, вероятно, пропустить этап «встретиться с ним» и просто оставить ему записку. Но это будет еще глупее. Надо иметь смелость смотреть в лицо собственным ошибкам. И надеяться, что ищейки из «Жизни знаменитостей» ничего не пронюхают и не распишут, как Бэмби соблазнила шафера на свадьбе своей подруги. Ей не хотелось, чтобы по ее вине Элли и Хэва искупали в грязи. Или даже самого Гая. Это было бы нехорошо.
Медленно, осторожно она сняла его руки со своей талии, отодвинулась к краю постели, и вдруг услышала:
— Доброе утро, ангел мой.
Ну, ничего не поделаешь…
Эмбер села и посмотрела ему в лицо. Боже, как он красив! Но она подавила прилив желания, ибо понимала, что сейчас это совершенно излишне. Они договаривались только об одной ночи.
— Доброе утро, Гай. Извини. Я не хотела тебя разбудить.
— Убегаешь от меня?