Это, кажется, болевая точка. Ее обвинили в том, что она — человек бездумный?
— Достаточно поговорить с тобой, чтобы понять, что ты — не глупышка. Что ты изучала?
— Историю искусств. Но мне не хотелось работать в какой-нибудь галерее, и моя учеба оказалась напрасной. Лучше бы это место занял студент, который действительно хотел получить знания.
— Очень благородно.
— Папа так не думал. — Она пожала плечами. — Но в конце концов, примирился. Когда я пригрозила, что стану моделью, он перестал требовать, чтобы я нашла достойную работу.
«Модель? Как Вера…»
— А ты хотела бы стать моделью? — спросил он осторожно.
— И годами жить на одних салатных листьях? Нет, спасибо. Я люблю вкусно поесть!
— Ты достаточно стройна, так что можешь есть все, что захочешь. А я видел, сколько пудинга ты можешь съесть.
— Дело не только в этом. Люди завидуют тебе, стараются подставить подножку, ждут, когда ты допустишь какой-нибудь промах. — Она скривила губы. — Нет, спасибо. Это не большое удовольствие.
— А сейчас ты живешь в свое удовольствие?
— Вот именно. Правда, я не думаю, что ты это поймешь.
— Потому что я — зануда? — спросил Гай, вспомнив, что именно так называла его бывшая жена.
— Нет. Потому что ты слишком умный. Ты — ученый. Тебе нужны другие удовольствия в жизни.
Она попала в яблочко. Они принадлежат разным мирам. Эмбер любит встречаться с людьми, она относится к каждому как к другу, ее душевная теплота разрушает любые преграды. Они — полные противоположности. Так какой смысл начинать то, что заведомо обречено на провал? Как бы его к ней ни тянуло. Они договорились, что прошлая ночь — последняя.
Значит, так и будет.
Когда они вернулись в замок, Эмбер извинилась, сказала, что немного устала. У Гая было чувство, что она грешит против истины, но не стал ее на этом ловить, а ушел в лабораторию и стал искать в Интернете, не появилось ли новое средство для лечения аносмии.
Он довел себя до боли в глазах, но не успокоился. Он не знал, происходит ли его беспокойство оттого, что он ничего не нашел, или оттого, что Эмбер спит наверху?
«Ты болван, Лефевр, — сказал он себе. — Тебе надо выспаться. Может быть, утром все будет по-другому».
Подойдя к лестнице, он заметил на кухне свет. Наверное, забыл его погасить. Но, войдя на кухню, Гай увидел Эмбер. Она сидела, уронив голову на стол.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Я не могла заснуть, — призналась Эмбер, — спустилась и сделала себе чашку теплого молока с циннамоном [4].
С циннамоном… Гай больше не чувствовал этот запах, но помнил, что он наполняет душу. Как Эмбер.