- Серега, переведи, - тут же пихнул подчиненного в бок Петр Иванович.
- Он говорит, что сейчас превратит нас в свиней, - апатично перевел Чертанов. – Они уже гадают, хорошие ли получатся свиньи.
Колобков только пожал плечами. Ему тоже вдруг стало интересно – а хорошая ли получится из него свинья?
Шаман забил в бубен, пустившись в дикий пляс вокруг лежащих и сидящих пленников. Он выписывал круги и восьмерки, обходя каждого в отдельности и всех вместе. На этот раз в его заклинаниях не слышалось членораздельных слов – только невнятный гул и отдельные выкрики. Он долго тряс бубном и, наконец, закончил в лучших традициях рок-н-ролла – упал на колени и запрокинул голову к небесам, беря последнюю, самую звонкую ноту. Хорошо хоть, бубен рвать не стал – гибель бубна для шамана равносильна гибели его самого. Шамана, потерявшего инструмент, могут умертвить свои же соплеменники – кому он такой нужен?
- Теперь вы не люди, теперь вы свиньи! – торжествующе выкрикнул Пратгуста. – Кровь духам, мясо – людям!
Мбумбу снова радостно загомонили, уже заранее облизываясь.
- Серега, тебе со стороны лучше видно, - процедил краем рта Колобков. – Я что – хряк?
- Не больше, чем раньше, - ехидно ответил Чертанов.
Шеф скрытой издевки не понял. Он непонимающе охлопал себя со всех сторон, потрогал нос – в пятачок не превратился, почесал зад – хвоста нет. Сергей, Света, Гена с Валерой – все по-прежнему люди. Не изменились ни внешне, ни внутренне.
- Факир был пьян, и фокус не удался, - торжествующе выпрямился Колобков.
Но мбумбу это не волновало. Они неторопливо приподняли Гену и поволокли его к деревянной колоде, где уже поигрывал топором Угуки-Широкие-Плечи.
- Серега, чего они?! – вспылил шеф. – Глаза повылазили?!
- Пап, по-моему, они предпочитают верить шаману, а не своим глазам... – грустно вздохнула Света. – Зрение может обмануть, а шаман – нет...
Пратгуста кровожадно захохотал, занося над бессознательным Геной каменный нож. Первый удар – духам, его наносит сам шаман. Он размахнулся... нож пошел вниз... и выпал из рук шамана.
А он сам упал замертво, выплеснув три фонтанчика крови из груди. Слева направо осталось три рваных пулевых отверстия.
Глава 17
Не форма красит человека, а человек – форму.
Оксана Федорова
Каспар, Бальтазар и Мельхиор сидели на полубаке и безучастно пялились в темноту. Каспар время от времени всхрапывал, Бальтазар ругался себе под нос, а Мельхиор листал книгу.
- О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и опыт – сын ошибок трудных, и гений – парадоксов друг... – задумчиво произнес он.