- Ну и что это такое? – скептично хмыкнул Бальтазар.
Грюнлау остался человеком и выглядел вполне здоровым – на сей раз заклинание сумасшедших чудотворцев сработало без каких-либо досадных побочных эффектов. Однако результат получился совершенно не тем, что ожидался.
Бедный немец озадаченно посмотрел на свои руки. На плечи. На колени. Но особенно пристально – на то, что висело на плече.
- Я быть полагал, что это будет рыцарь тевтонский орден или какой-нибудь древний гот... – признался он. – Кто-нибудь вроде легендарный Зигфрид... Я никак не есть ожидать, что это будет...
- Фашист... – прижала руки к губам Матильда Афанасьевна.
Майка и цветастые шорты Грюнлау трансформировались в серый с полынным оттенком китель и каменно-серые брюки. Вокруг воротника и на погонах алюминиевые галуны, на ногах сапоги, талию обвивает кожаный пояс с двумя подсумками, поддерживаемый тремя ремнями. Панаму сменил солнцезащитный шлем с нацистским орлом и флагом. Ну а на плече возник новенький пистолет-пулемет «Шмайссер МР-38»...
- Это есть форма мой дед, Вернер Грюнлау, он быть группенфюрер[46]... – растерянно достал из кармана какую-то тетрадку Грюнлау. – Здесь даже лежать его дневник... Откуда вы брать эта форма?!
- Э-э-э? – уставился на него Каспар. – Кто ты такой?
- Герр Грюнлау, а ведь у вас теперь автомат... – задумалась Зинаида Михайловна.
- Да, но я не уметь им пользоваться... – смутился Грюнлау. – Я никогда не быть в армия, я... я... я что-то плохо себя чувствовать... habacht! Rechts schaut! Fertig! Patronen versorgen! An! An! An!
Зинаида Михайловна испуганно отступила назад. Лицо Грюнлау стремительно меняло выражение – вместо обычного розовощекого добродушия на него наплывала суровая маска смерти. Безобидный маленький толстячок неожиданно перестал казаться безобидным. Уголки губ опустились, глаза превратились в ледышки, щеки ввалились...
- Vorwarts! Marsch! Abtreten! – скомандовал сам себе Гюнтер... нет, теперь уже Вернер Грюнлау. – Abtreten, verfluchter Hund!
Немец обвел присутствующих холодным взором и начал медленно поднимать шмайссер... Потом моргнул и смущенно вернул его в прежнюю позицию.
- Я есть Гюнтер Грюнлау, - твердо заявил он. – Я... der brave Soldat! An! Es lebe!.. нет!.. Herr Gott, как же это есть странно, непривычно... но мой дед быть умелый солдат, он воевать в первый кампания, быть в Польша... и погибнуть в сорок первый год...
- Под Сталинградом, что ли? – наморщила нос Матильда Афанасьевна. Из всех битв Великой Отечественной она помнила только Сталинградскую.
- Нет, в апрель, еще до русский кампания... Хорошо, что мой мать в то время уже существовать на свет... Дед погибнуть, спасая свой отделение из окружений... Он может спасти и Петер!.. Фрау Зинаида, я идти туда!