Монстр что-то проскрипел и свалился на палубу мешком, надломив клювом одну из палубных досок. Крылья вяло затрепетали, но, похоже, взлететь из такого положении это существо не могло. Неестественно вывернутая шея слабо колебалась – позвоночник все-таки каким-то чудом уцелел.
- Ух, падла! – пробасил Гена, для верности наступая зверю на крыло.
- Сука крылатая! – наступил на второе крыло Валера.
- Все в порядке, шеф? – хором осведомились они, заботливо глядя на Колобкова.
- Живой... – растерянно поднялся на ноги Петр Иванович. Посмотрел на подергивающегося ящера, сглотнул, поняв, чего только что избежал, и восторженно воскликнул: - Ну, Генка! Ну, Валерка! А мне еще говорили – на фига тебе такие дорогие телохранители?! Мужики, да вы же мне жизнь спасли!!!
Два амбала смущенно потупились.
- Считайте, что оклад я вам уже повысил, - пообещал Колобков. – И премиальные выпишу. И еще чего-нибудь придумаю – пушки именные, что ли... Петрович, и тебе тоже – ты ж у нас прямо Муромец! С лопатой на Змея Горыныча! Некрупного, правда... Ты, вообще, как?
- Ар-р-р... у... ы... – с трудом поднялся на ноги механик. – Иваныч, я того... руку, кажись, сломал... о-о-о, как больно...
- Дайте, я посмотрю, - тут же завернула ему рукав Света. – Да, похоже на закрытый перелом лучевой кости... Гешка, ну-ка, принеси аптечку! И шины!
- А чего я-то?..
- Быстро!!! – рявкнула на него мать. – Слышал, что сестра сказала?!
Заполучив набор первой помощи, Света проворно и умело соединила сломанные концы кости, наложила шины, туго перебинтовала и зафиксировала руку косынкой, чтобы механик не вздумал ею двигать.
- Ну и дочка у тебя, Иваныч! – восхищенно ухмыльнулся Угрюмченко, глядя на правую руку. – Прямо докторша!
- Так кто ж ее родил-то? - довольно подбоченился Колобков. – Все, Петрович, отдыхай пока, у тебя боевое ранение.
- А с мышью этой летучей что делать будем? – осторожно подошел поближе Угрюмченко. – Ну и здоровая же...
- Папа, это же дракончик! – восхищенно раскрыла рот Оля. – А можно его оставить?!
- Ни-ни! – аж передернуло папу. – Если я захочу, чтоб меня сожрали, попрошу твоего хуймяка!
- Это хомяк! Папа, ну давай оставим дракончика, а? Он такой симпатичный!
- Вовсе и не симпатичный, - строго заявила мама. – И он все равно уже сдох.
- Да нет, вроде дышит пока... – прислушался Сергей. – Живучий... Шея на девяносто градусов повернута, а все равно живет...
- Прыгнем мы ежу на живо-о-от, еж кричит, но все же живе-о-о-т! – заголосили близнецы.
И тут же заткнулись – добрый папа ласково отвесил обоим по отеческому подзатыльнику. Аж искры из глаз полетели.