- Светка, тебя папа зовет! – ворвался в каюту Гешка.
- Не могу, дяде Гюнтеру хуже стало...
- Светка, иди посмотри, там такое! – перелез через Гешку Вадик.
- Петровича в орла превратили! – торопливо закончил за брата Гешка.
- Че... – не сумела закончить коротенькое слово Света.
Она несколько раз моргнула, а потом встала и пошла смотреть – все-таки не каждый день твоих знакомых превращают в птиц. Неделю назад она бы даже не сдвинулась с места, решив, что это просто очередная глупость, придуманная ее хулиганистыми братцами, но в последнее время на «Чайке» творилось черти что...
Небо стремительно темнело – завершался очередной кругооборот светимости тепория. А на полубаке все столпились вокруг Петровича, неуверенно переступающего с лапы на лапу. Время от времени седой беркут пытался взмахнуть крыльями, но каждый раз вовремя останавливался – если бы даже ему и удалось взлететь, делать это ночью посреди океана было бы крайне неблагоразумно. Особенно существу, доселе ни разу не поднимавшемуся в воздух.
- Сейчас я превращу его в человека, - пообещал Каспар, разминая кисти. – Сейчас... сейчас...
- Не тяни! – сварливо прикрикнул на него Бальтазар.
- Быть птицей совсем неплохо, - с интересом заметил Мельхиор. – Я однажды был птицей.
- Ты был мышью-полевкой, - фыркнул Бальтазар. – И тебя чуть не съела неясыть.
- Не помню такого...
- Я всегда говорил, что ты просто старый идиот. Вы оба старые идиоты!
- Закрой рот, молокосос! – повысил голос Каспар. – Сейчас как стукну палкой!
- Ты потерял ее еще в прошлом центуме.
- Наговор! Не потерял, а сломал! О голову ужасного чудовища!
- Да, до сих пор еще побаливает... – потер затылок Мельхиор.
Беркут подошел к Колобкову и тихо спросил:
- Иваныч, может не надо? Что-то мне боязно... Вдруг еще хуже станет?
- И то правда... – с сомнением посмотрел на волшебников Колобков. – Дурные деды... Василь Василич, ты как думаешь?
Фабьев, не отрываясь, пялился на Угрюмченко, все еще не в силах поверить, что этот орел – его товарищ по команде. Правда, белые перья на макушке очень напоминали седину пожилого механика, да и голос остался тем же, хоть в нем и появился непривычный клекот.
- Петр Иваныч, а может, сначала пробный эксперимент проведем? – предложил Чертанов. – Пусть этот бородатый на чем-нибудь другом попробует, и если все нормаль...
- Понял, - не дал ему закончить Колобков. – Вадик, шнель, принеси-ка сюда чего-нибудь размером с Петровича.
- А... э... а с того, какой он был, или какой сейчас? – задумался подросток.
- Какой сейчас. Петрович, сложи-ка крылья. Во... ну, почти что метр в высоту. У тебя перелом-то правда сросся?