А с циновки медленно и с достоинством поднялся местный житель – старик лет семидесяти. Высокий, темнокожий, с короткими курчавыми волосами и правильными чертами лица. Одет в травяную набедренную повязку и кожаный плащ шерстью внутрь. Грудь раскрашена белой и красной глиной, на шее ожерелье из чьих-то зубов, на ногах браслеты из рыбьих кишок.
- О, папуас! – обрадовался Колобков.
- Торомгиба, отцуго-лиде, - преклонил колени туземец. – Хо тати-фа табалуга[10]!
- Глянь, Светк, даже папуасы твоего папу уважают! Аж на колени брякнулся! – ухмыльнулся Колобков.
- Хо бада-блука! – расплылся в улыбке старик, поднимаясь на ноги. – Хо замбуки-фа-по, музиси[11]!
- Светулик, ну-ка, сбегай за Серегой, - моментально сориентировался Петр Иванович. – Хау, чернокожий брат! Мы приплыли по большой воде на волшебной лодке без весел и парусов!
Старый мбумбу понимающе улыбнулся и часто закивал, показывая, что совершенно согласен. Зубы у него оказались такими белыми, как будто он ежедневно чистил их лучшей зубной пастой. Впрочем, примерно так и обстояло – на Черных островах имеются зубные щетки (хотя и без щетины – просто палочки) и довольно приличный зубной порошок. Вопреки расхожему мнению, зубочистки, зубные щетки и прочие средства для гигиены зубов – одно из самых древних человеческих изобретений, их примитивные аналоги существовали даже у неандертальцев. Правда, зубной порошок мбумбу содержит очень много корунда[12], поэтому зубы становятся белоснежными и приобретают приятный блеск, но, к сожалению, теряют эмаль, из-за чего оголяется пульпа.
- Давай лапу, негр! – протянул руку Колобков. – Я Петр Иваныч. А тебя как зовут?
- Сумузи-по, о чумбуи-леки! – отшатнулся папуас, но бизнесмен все-таки успел ухватить его за руку. – Зубури хо-ту чумбуи-леки[13]...
Старик торопливо отдернул ладонь, собрал с пола немного белого песка и сыпанул Колобкову на руку. А потом еще и плеснул туда же воды из кокосовой чашки.
- Умпуто-пору-по чумбуи! – объяснил он. – Пору чумба-по музиси[14]!
- Наверное, местный обычай... – растерянно посмотрел на моющего ему руку Колобков. – Ген, как считаешь?
Гена ничего не ответил – он бдительно следил за движениями туземца. Если старый негр хоть на миг задумается о причинении вреда драгоценному шефу, его белоснежные зубы тут же покинут рот. Если только мозги не вылетят раньше – Гена колебался только по поводу того, стоит ли использовать браунинг или хватит и обычного хука правой.
- Петр Иваныч, что тут... а, так вы руки моете... – удивленно моргнул Чертанов, входя в дом.
- Серега, едрить-колотить, выясни у этого папуаса, чего он меня намывает, как кот... лапку! – облегченно вздохнул Колобков. – Псих какой-то!