Но за нашими окнами политика продолжается — её глухое гудение раздаётся весь день и всю ночь без роздыха.
В городе
Телефонная связь с Варшавой прервана. Может, чудом действует телетайп? Втроем, с Ханкой и Кшиштофом, пробуем попасть в здание бьюшей «Сабад Неп». Пустые осенние улицы. Чёрные, голые деревья, тротуары устланы жёлтыми и рыжими листьями. Сухо, даже солнечно, но холодный ветер пробирает насквозь.
Там и сям в подъездах теснятся кучки жителей. На улице Дамьяних мы пытаемся заговорить. Люди кратко объясняют, где идут бои, и указывают дорогу, но от разговора на более общие темы уклоняются. В Будапешт вернулся страх.
Мы идём по улице Доб. Несколько раз навстречу нам проходят вооруженные отряды венгерских солдат и штатских. Отступают? Кое-где в углублениях стен расставлены бутылки с бензином, помеченные красными тряпицами. Чем ближе к Ленин-кёр, тем больше людей — с оружием и без. А вот и Ленин-кёр — широкая столичная артерия. Переулок, по которому мы пришли (одно из узких пересечений артерии), отделён от Ленин-кёр баррикадой — не слишком внушительной, просто доски и лом наспех нагромождены друг на друга. Такая же виднеется напротив, на другой стороне широкой улицы. Сама же улица перегорожена более основательной баррикадой, сложенной, главным образом, из булыжника, вырванного из мостовой. Мы доходим только до первой баррикады. Здесь полно людей, которые, разговаривая с нами, не скрывают подозрительности. Один, с гранатой за поясом, допытывается, чего это мы направляемся именно туда, где перестрелка, русские. За здание «Сабад Неп» идут бои. Наше «lengyel ujsagiro» никого на этот раз не убеждает.
Мы поворачиваем. Мы ещё не отошли далеко от баррикады, как нас останавливает частый топот ног. Несколько вооруженных ребят с повязками. Очень молодых — скорее школьников, чем студентов. Договориться трудно — немецкого они не знают, говорить по-русски мы не рискуем. Наконец обнаруживается, что один немного понимает по-французски. Объясняем, кто мы, показываем паспорта. Ребята смеются с откровенным облегчением. Командир вытаскивает из кармана три блестящих пули: они достались бы нам, если б оправдались подозрения защитников баррикады…
Мы не успеваем дойти до перекрёстка возле автобусного парка, который находится под прицелом русской пушки, — как совсем поблизости взрывается зажигалка. Её алое сияние на секунду останавливает нас, но мы быстро решаемся и рысью перебегаем опасный перекрёсток. Через несколько минут мы в посольстве.
Что с кем происходит
Осторожные попытки дозвониться до венгерских друзей. Связь с Варшавой невозможна, но нельзя отказаться от основной обязанности журналиста — сбора информации.