«Ведут» они и Генералова, который в суматохе проезда ея императорского величества чуть было «не соскочил», чуть было не ушел от «Николай Николаевича» - так называют секретные агенты свой нелегкий всепогодный труд: наружное наблюдение - по первым двум буквам.
Давно уже приведен на место из Петропавловки и «сфотографирован» Осипанов (то есть установлено, что наблюдаемый лег спать). Осипанов первый узнал, что панихида перенесена на следующий день. По пути из Петропавловки он завернул к Аничкову, чтобы предупредить товарищей, но группы на месте уже не оказалось.
...Много лет спустя дневники великосветской дамы объяснили причину, спасшую Александра III в последний февральский день восемьдесят седьмого года.
В тот день утром император узнал, что молодая особа, благосклонного внимания которой он тайно добивался, вернулась наконец в Петербург из-за границы.
Панихида была отменена. Императрице Марии - Софье - Фридерике - Дагмар Христиановне (она же Мария Федоровна), которая хотела бы вместо панихиды повезти мужа обедать к великому князю Владимиру Александровичу, царь на плохом французском языке (Александр Александрович, как известно, не был силен в письменной грамоте) написал записку: «Дагмар, у меня важная работа. Вам придется ехать одной. Извините меня».
Так разминулись в последний зимний день 1887 года предпоследний самодержец всея Руси и студенты Петербургского университета, ждавшие царя на Невском проспекте с бомбами.
Петербург.
28 февраля 1887 года.
Вечер.
Он потушил свет, лег в темноте на кровать. Закрыл глаза. Слышно было, как стучит кровь в висках. Сердце делало несколько обычных ударов, потом один - глубокий и сильный, во всю ширину груди; тогда казалось, что он летит куда-то, падает вниз - с неведомой высоты в неопределенную, бездонную глубину.
Сегодня, второй день подряд, на квартире у товарища по террористической группе он продолжал печатать программу их организации, которая, в случае удачи покушения, должна была быть немедленно доведена до всеобщего сведения. В глазах рябило от букв, свинцовый типографский запах продолжал ощущаться неотступно.
Он перевернулся на спину, вытянул ноги, открыл глаза. Через весь потолок шла большая трещина, от нее отделялась вправо поменьше, влево - еще меньше, и весь дальний угол около окна был затянут густой паутиной мелких трещинок, как будто это был не потолок, а человеческая ладонь, по которой можно было выяснить чьи-то наклонности и характер, угадать судьбу и вообще определить линию жизни (длинная она будет или короткая), узнать, сколько будет детей и даже сколько раз будешь женат.