- А гипноз? Может быть....
- Ни кто вам не даст на это разрешения. Она ребёнок и пробуждение воспоминаний может ещё сильнее её травмировать. Здесь может помочь только забота, ласка и доверие. Возможно, со временем, она сама начнёт вспоминать произошедшее, заново это переживать и переоценивать.
- Со временем... - вздохнул следователь - ...Его у меня нет.
Доктор вздохнула.
- Что-нибудь ещё выяснили? - поинтересовалась она.
Вовлечённая в это дело, она восприняла его близко к сердцу, не столько из-за гибели директора дома интерната, сколько из-за попутного расследования его "деятельности".
- Всего рассказать не могу, сами понимаете, но....
***
Я долго думала, как отомстить Марьивановне за всю её "ласку" и "заботу", которыми она меня так щедро одаривала. Удивительно, но мысль, о том, что бы даже глотнуть её крови, вызывала у меня стойкое омерзение, словно в её венах текла не кровь, а тошнотный супчик из нашей столовой. Мысль съесть её сердце была не лучше. Впрочем, я сомневалось, что оно у неё вообще есть. А тут ещё добрая докторша, не оставляющая попыток меня разговорить, обмолвилась, что меня определили в какую-то реабилитационную программу и назад я уже не вернусь. Что же, если так, то можно позволить узнать им немного того, что их так интересует. Завраться я не боялась, так как чётко определила для себя границу, дальше которой нужно было молчать, а всё, что я собиралась рассказать до неё, было самой настоящей правдой.
Позволив в один из сеансов снова себе раскрыться, я даже сама навела разговор на эту тему.
- Скажите, тётя Лена, а у вас есть мыло... такое душистое и пахучее? - спросила я.
- Есть. Если хочешь, я, в следующий раз принесу его тебе.
- Да, было бы хорошо. Меня однажды им мыли. А ещё мыли голову шампунем. Он тоже такой хороший - щедро я делилась своими воспоминаниями - А потом мне подарили красивую и новую одежду.
- Наверно это был твой день рождения? - поинтересовалась психолог.
- Нет - ответила я и, сделав долгую паузу, добавила - Это было перед тем, как меня отвели в кабинет к директору.
Я сказала это тихо и трагично, что бы она поняла, что я вступаю в сумеречную зону своих воспоминаний.
- А кто тебя мыл? - спросила она, стараясь закрепиться на этой позиции и не уйти далеко от темы.
Она, знала, любой вопрос может быть последним. Я снова закроюсь и закроюсь надолго.
- Марьивановна.... Она всегда моет девочек, перед тем как отвести к нему в кабинет. Доводит до дверей и говорит: Будь послушной и громко не кричи.